Я не помню, чтобы существенно меняла свое отношение к персонажам уже прочитанных книг, если возвращалась к ним спустя некоторое время. Или взять даже сериалы... Какие-то акценты расставляются позже, но не было, кажется, такого, чтобы я прикипала к прежде безразличному мне герою. С играми иначе. Что-то смущало меня в Лелиане в первое прохождение, что-то шло не так во второе, и в конце концов она уходила от моих героинь, не став им ни подругой, ни любовницей, — чужая, как пришла. Потом я взглянула на нее глазами Кусланда — и полюбила за то же, за что полюбил ее он. Пройдя теперь «Песнь Лелианы», я думаю, что совершенно напрасно ее оциничивала в ходе личного квеста... Ужесточение идет на пользу Алистеру, становящемуся не мальчиком, но мужем, Лелиану же ввергает в пропасть, из которой она отчаянно пыталась выкарабкаться. Жестоко сталкивать ее обратно.
Сама я категорически нерелигиозна, поэтому мне сложно понять глубоко верующих людей, и не столь важно при этом, кому они возносят молитвы, — пусть даже речь о выдуманных героях и выдуманном боге несуществующего мира. Но все-таки: для Лелианы каноничная линия DA, приводящая ее в конце концов в лоно Церкви, к Кассандре, пожалуй, благоприятнее прочих. Маржолайн растоптала ее веру. Что-то должно было занять образовавшуюся пустоту. Понемногу, шаг за шагом, Лелиана двигается вперед, к свету... Это два самых интересных для меня — читателя, зрителя, игрока — пути. Вверх или вниз. К выходу из лабиринта — или вглубь.