Недавно, когда мы прогуливались по доку, Кайден у самого края платформы выдал мне следующее: «Отсюда видно половину Цитадели. Когда смотришь на такую красоту, понимаешь, за что мы сражаемся и что пытаемся спасти...» С одной стороны, я в свою очередь после этого отказываюсь понимать, почему некоторые — скажем откровенно, многие — игроки так агрессивно настроены по отношению к Кайдену. Чем больше играю, тем меньше разумею мотивацию. Ну да, он много читал в детстве книг, «где герой уходит в космос, чтобы доказать своей возлюбленной, чего он стоит. Или, знаете, искать справедливость». Да, Кайден не особенно открыт для разговора и долго обдумывает каждый шаг, включая отношения с Шепард (не дольше, впрочем, Гарруса во второй части; устав для него почти такое же сильное препятствие, как межвидовые различия, хотя в общем и целом вещи все-таки неравноценные). Но почти все мужчины, у которых есть мозг, слишком много думают там, где женщины чувствуют и действуют.

 Лиска-Редиска в своей литературной угадайке недавно приводила фрагмент из Ремарка, и хотя Ремарка я не люблю, фрагмент показательный:

— А вот я определенно поверхностна. Я не особенно разбираюсь в больших вопросах жизни. Мне нравится только прекрасное. Вот ты принес сирень — и я уже счастлива.
— Это не поверхностность; это высшая философия.
— Может быть, но не для меня. Я просто поверхностна и легкомысленна.

Это напомнило мне почему-то диалог между Орасио и Магой:

— Кажется, я тебя понимаю, — сказала Мага, гладя его по волосам. — Ты ищешь то, сам не знаешь что. И я — тоже, я тоже не знаю, что это. Только ищем мы разное. Помнишь, вчера говорили... Если ты скорее всего Мондриан, то я — Виейра да Силва.
— Вот как, — сказал Оливейра. — Значит, я — Мондриан.
— Да, Орасио.
— Словом, ты считаешь: я прямолинеен и жесток.
— Я сказала только, что ты — Мондриан.

Возвращаясь к теме. Потом в диалоге Кайден уточняет: мол, «мозголомка» заставила его измениться — и в армию он вступил не в погоне за мечтой, а потому, что «хотел сделать что-нибудь стоящее». Но разве это не есть мечта? Обыкновенная мечта обыкновенного человека, просто взрослого, а не ребенка. Я вижу в этом столько себя... В то время как в Шепард, столь заботливо взращенной мною, от меня оказалось — слав богу — гораздо меньше. Убила бы она Вирнуса на месте Кайдена? Определенно. Но лишь потому, что вспыльчива и агрессивна. Для Кайдена это было преодолением, а преодоление значит становление. И потому понятно его заботливо-печальное: «Когда кто-то, кто важен для вас, стоит на краю...» Стоит-стоит, всё он видит правильно. А потом: «Вы всем своим командирам так говорите?» — «Ну, с тех пор, как я узнал, что капитанский паек калорийнее...»


Чего еще хорошего я почерпнула в первой части?

(Буквы.)



Выяснила еще, что упомянутый рассказ Брэдбери в оригинале называется Forever and the Earth.

Упомянуть рекордное количество классической литературы в посте о компьютерной игре — это я могу, да, это я специалист. Кстати, одна из моих любимых цитат о космосе — тоже из Кортасара, так что...

Где-нибудь, в забытом всеми углу, останется все-таки след забытого царства. И всякая насильственная смерть будет карой за воспоминание о том царстве. И в чьем-нибудь смехе, в чьей-то слезе вновь оживет царство. Не похоже, чтобы человек кончил тем, что убьет человека. Он уйдет от этого — он вцепится в рукоятку электронной машины, в руль звездной ракеты, отпрыгнет в сторону, а там будь что будет. Можно убить все, только не тоску по царству, она — в цвете наших глаз, в каждой нашей любви, во всем, что способно породить бурю в нашей душе, что нас расковывает и нас обманывает. Wishful thinking, может быть; однако это еще одно возможное определение бесперого двуногого.