Никак не доходили руки черкнуть пару строк — которые в моем едва ли излечимом случае выльются в десяток абзацев — о том, как продвигается чтение сборника космоопер.
Продвигается ни шатко ни валко, честно говоря. Некоторые рассказы оставляют осадок типа «что-это-вообще-было». А вот о чем я действительно хотела написать, так это о романе «Изгой» Дональда Кингсбери. Его действие происходит в научно-фантастической вселенной, именуемой Освоенный космосом. Начало ей было положено романами Ларри Нивена о Мире-Кольце, где рассказывалось об исследовании планеты, напоминающей небезызвестную сферу Дайсона, но вскоре выяснилось, что Нивен создал не только крепкую НФ-тетралогию, но и заманчивый плацдарм для других писателей.
Суть «Изгоя», относящегося к межавторскому циклу «Войны кзинов и людей», несложна. Человечество вышло в космос и обнаружило, что там живут котики. Котики, натурально. Только зовутся они кзинами и постоянно норовят кого-нибудь убить, а потом еще тепленьким сожрать. Свирепые такие котяры, по всем параметрам превосходящие людей, истинные завоеватели с храбрыми и холодными сердцами. Их самки слишком глупы, чтобы разговаривать, и молча выполняют свой супружеский и материнский долг, а грязная работа — впрочем, у кзинов грязно почти всё, что не относится к завоеванию и покорению, включая научную деятельность, — ложится на плечи рабов-джотоков. Когда-то стоявшие на несколько ступеней выше кзинов, джотоки попытались использовать их в качестве грубой военной силы, но переоценили свои возможности и потом, покоренные своими же слугами, растеряли зачатки самосознания, превратившись в слепо послушных хозяевам рабов. Неприрученные джотоки дичают и всю жизнь проводят в лесах, не помня прошлого, не строя будущего. Раса мыслителей, ученых и инженеров, каждый из которых — гений... О, это моя любимая история.
Выглядят красавцы примерно так, причем у каждой «руки» независимое мышление:
Кзины едят людей. Охотятся на них ради забавы. Делают из человеческой кожи портмоне. На самом деле это, если вдуматься, страшно. Каково выйти в космос и обнаружить, что никогда не построишь мира с другими обитателями Вселенной? В конечном счете одни должны уничтожить других. Понимание, товарищество, покой — невозможны. Пока кзины проводят бесчисленные эксперименты в попытках понять, можно ли приблизить новых рабов к джотокам, сломить их волю, побороть дух и уничтожить разум, люди из последних сил борются за выживание, и это горькая, отчаянная, беспросветная борьба без надежды на победу — с одной лишь надеждой сохранить себя.
Главный герой романа Кингсбери — молодой кзин. Он куда слабее своих братьев и далеко не так храбр, как они. Поедатель Травы, с насмешкой зовут его остальные. Нет у него ни силы, ни доблести, ни жажды завоеваний. Ну всё, думаю, сейчас нежный котик проникнется симпатией к людям, осознает многочисленные ошибки своей расы, встанет на путь исправления — а там и до светлого будущего недалеко... О, я идеалистка. Или автор не поклонник штампов? Так или иначе, людей наш герой-трусишка ест с большей охотой, чем траву, и если он в итоге меняется к лучшему, то исключительно по кзинским меркам.
Что для вас хороший конец истории? Эта история закончится хорошо для маленького кзина — одинокого ребенка, который пройдет тем же чудовищным путем, что и прочие представители его рода, и вернется домой победителем, а не побежденным. Эта история хорошо закончится для людей: флотилии кзинов потерпят поражение и канут в безвестность, а время перевернет запятнанную кровью страницу военной истории.
Но, тем не менее, у этой истории нет счастливого конца.
Мир блестяще выписан, психология чуждого вида — тоже. Емко и хлестко. Перевод показался мне несколько деревянным, но к подобной литературе, увы, редко обращаются по-настоящему талантливые переводчики... Я читаю сейчас параллельно «Книгу имен» Жозе Сарамаго и не ловлю себя на постоянном ощущении того, что держу в руках перевод. В многострадальной антологии космоопер, увы, язык — обязанный литься! — запинается, будто едущая по кочкам и ухабам телега.