“I know one person idiotic enough to try and rescue three dead man from a Magog hive.”
“That’s me, captain idiot!”
(And the sky's the limit.)
Я люблю ME еще и потому, что эта игра дала мне возможность вжиться в типаж капитана космического корабля. За сколькими из них я наблюдала! Кирк, Пикард, Дженвей, Арчер, Сиско, Синклер, Мэл, Шеридан, Локли, Дилан Хант и даже, на худой конец, Стэнли Твидл. Из них как лидер мне больше всего импонирует Джеффри Синклер, первый командир «Вавилона 5». Это рациональный, сдержанный и сильный мужчина, способный дать жесткий отпор, когда это требуется, но при этом не перегибающий палку. Несмотря на жесткость и даже некоторое коварство, он остается на удивление хорошим и приятным человеком с отличным чувством юмора. Это пример капитана в высшей степени сбалансированного — ни прибавить, ни отнять.
Сейчас я потихоньку смотрю «Андромеду» и изучаю Дилана Ханта. Конфликт, который он, верный офицер уже не существующего Содружества, испытывает из-за резкой смены экипажа, во многом схож с тем, что переживает на борту новой «Нормандии» Шепард. Дилану предстоит спасать Галактику от магогов при помощи того сброда, который ему достался, и ладно бы все ограничивалось тем, что эти товарищи не горят желанием отдавать ему честь, — они просто-напросто не самое надежное подспорье в борьбе за высокие идеалы. За одними он вынужден постоянно следить краем глаза. Другим учится просто верить. Третьи волей-неволей меняются с ним рядом. Так и коммандер Шепард. Достойной поддержки у нее нет и еще долго не будет, а защищать мир во всем мире надо уже сейчас. Повезло Мэлу! У него тоже команда состояла из всякого сброда, но на их плечах хотя бы не лежала забота о судьбах Галактики...
Я воспитана идеями Джина Родденберри. Они пришли в мою жизнь довольно поздно — я уже училась в университете и давно не была подходящим материалом для воспитания, — но укоренились, вросли в мировоззрение так, что теперь я при всем желании не смогла бы от них избавиться. А вместе с ними пришло представление о том, что команда для капитана — это семья, о которой он заботится.
Худшего героя, чем Элизабет, для воплощения этого постулата не придумаешь. Ей не хватает мягкости, желания идти на контакт, внимательности к подчиненным. «Tali' Zorah, you served on my ship. You know what I do to people who threaten me», — одернет она Тали на Прогрессе Свободы. Тали на мгновение станет страшно: она знает. Все, кто служил на «Нормандии», знают. Шепард защищает идеалы, за которые в ее мире стоять глупо и даже опасно, но при этом она была и остается ruthless. Управленческой работой за нее сперва занимался Прессли, после него — Миранда, а психологическим климатом на борту второй «Нормандии» заведует и вовсе Келли Чемберс. Почему же корабль еще не пошел ко дну? Почему Призрак потратил на воскрешение одного-единственного человека сумму денег столь огромную, что можно было нанять армию?
Шепард в первую очередь лидер, во вторую — солдат. И какого бы персонажа вы ни отыгрывали, какие решения бы ни принимали, одно остается неоспоримым фактом: если герой выживает в конце второй части вместе с большей частью команды — значит, его лидерские и боевые качества дают настолько мощную комбинацию, что Призраку грех жалеть о потраченных деньгах. Самара, считающая Шепард идеальной наживкой для Моринт, проницательно говорит, что ее искусство — на поле боя, и не ошибается. Это не зависит от пола героя, или от класса, или от предыстории — это некая выведенная Биоваром константа, которую игрок принимает как должное.
Вот Лиз понемногу и справляется. Ей не по душе церберовская «Нормандия» (впрочем, спасибо за шикарную каюту, хмыкает она про себя, я даже не возражаю, если какой-нибудь жучок-камера позволит вам, товарищ Призрак, смотреть вместе со мной «Бласто», enjoy yourself), и она ни к одному из ее обитателей, кроме Джокера, Чаквас да Гарруса, не рискует поворачиваться спиной. Честь ей отдает один лишь Джейкоб. Всё, что она знала о командовании, всё, на что опиралась, служа в Альянсе, — где оно теперь? Приходится брать себя в руки и идти по стопам капитана Ханта. Наблюдать, верить, завоевывать веру.
Однажды Шепард бросит Миранде — мол, помните, who is in charge (простите мою помесь английского с нижегородским). А как же, ответит мисс Лоусон, помню и вам советую не забывать, капитан. Я отлично знаю, благодаря кому мы все здесь. Их отношения и так не заладились с первой встречи, а после этого разговора и вовсе дали трещину. Насколько я люблю Миранду, настолько не любит ее Элизабет. За связь с «Цербером», за манеру поведения, за то, как она себя ставит, за ту злосчастную фразу про образование... Но именно Миранда становится тем человеком, который рядом с Шепард меняется, как рядом с Диланом меняется Бэка. «Была бы я здесь, если бы не верила в то, что он делает?»
Шепард засовывает свою неприязнь подальше, помогает обустроить жизнь Орианы, даже подталкивает к разговору с ней — и к финалу они, капитан и первый офицер, придут, благодарные одна другой. Не примирившиеся, не подружившиеся — но иногда взаимоуважение имеет значение не меньшее, чем привязанность.
Элизабет не привыкла к тому, что у нее просят помощи, еще меньше она привыкла ее оказывать, но теперь приходится. Пройдя через это, научившись мириться с чужими слабостями и с тем, что даже солдаты остаются людьми, к третьей части она станет по-настоящему хорошим капитаном. Только на «Нормандии» будет уже слишком мало людей, способных это оценить.
Я как-то сказала шутя, что одна из основных тем главного сериала моей жизни, TNG, — это семилетний путь капитана Пикарда к покерному столу. Пока старшие офицеры собираются вместе за очередной партией, их командир в своей каюте читает Джойса и играет на флейте. Только в последней сцене последней серии он понимает, что людей важнее, чем эти, нет и никогда не будет в его жизни, — и берет в руки карты со словами «Я должен был сделать это давным-давно». Потом он добавляет, устанавливая правила следующего тура: «So, five-card stud, nothing wild... And the sky's the limit», и камера поднимается над покерным столом, заканчивая самую удивительную из виденных мною фантастических историй... Перевести на русский последнюю фразу практически невозможно — это одновременно и покерный сленг, и лучшее описание того, что ждет впереди «Энтерпрайз», — безграничности неба и бесконечности космоса.
I know you have your doubts about me... about each other... about the ship. All I can say is that although we have only been together for a short time, I know that you are the finest crew in the fleet and I would trust each of you with my life. So, I am asking you for a leap of faith... and to trust me.
Очаровательные инженеры «Нормандии», Кеннет и Гэбби, осмелятся пригласить капитана присоединиться к ним за партией в покер. «Наслаждайтесь без меня», — снисходительно махнет рукой Элизабет вместо того, чтобы отчитать их за азартные игры на борту корабля. Чем занимаются подчиненные в свободное время, не ее забота. И я думала, подвиг Пикарда ей уже не повторить, — пока не узнала, что в третьей части должна быть сцена, где в карты играют маленький спойлерКайден и Вега. Попроси ее Кайден — она, наверное, не отказала бы. Если спойлеры меня не обманывают и на обновленной «Нормандии» есть покерный стол... Вот тут я заплачу, наверное. Для меня эта сцена с Пикардом слишком много значит. Сама я в последний раз садилась за покер лет десять назад, но после TNG карты, космос и чувство родства капитана и команды для меня крепко связаны в одно целое.
Goodbye, Jean-Luc. I'm gonna miss you...you had such potential. But then again, all good things must come to an end.
В жизни нужно все попробовать — так обычно говорят о приеме наркотиков. Элизабет Шепард в тридцать с небольшим впервые идет на свидание и играет со своим экипажем в карты.
That’s me, captain idiot.
Сейчас я потихоньку смотрю «Андромеду» и изучаю Дилана Ханта. Конфликт, который он, верный офицер уже не существующего Содружества, испытывает из-за резкой смены экипажа, во многом схож с тем, что переживает на борту новой «Нормандии» Шепард. Дилану предстоит спасать Галактику от магогов при помощи того сброда, который ему достался, и ладно бы все ограничивалось тем, что эти товарищи не горят желанием отдавать ему честь, — они просто-напросто не самое надежное подспорье в борьбе за высокие идеалы. За одними он вынужден постоянно следить краем глаза. Другим учится просто верить. Третьи волей-неволей меняются с ним рядом. Так и коммандер Шепард. Достойной поддержки у нее нет и еще долго не будет, а защищать мир во всем мире надо уже сейчас. Повезло Мэлу! У него тоже команда состояла из всякого сброда, но на их плечах хотя бы не лежала забота о судьбах Галактики...
Я воспитана идеями Джина Родденберри. Они пришли в мою жизнь довольно поздно — я уже училась в университете и давно не была подходящим материалом для воспитания, — но укоренились, вросли в мировоззрение так, что теперь я при всем желании не смогла бы от них избавиться. А вместе с ними пришло представление о том, что команда для капитана — это семья, о которой он заботится.
Худшего героя, чем Элизабет, для воплощения этого постулата не придумаешь. Ей не хватает мягкости, желания идти на контакт, внимательности к подчиненным. «Tali' Zorah, you served on my ship. You know what I do to people who threaten me», — одернет она Тали на Прогрессе Свободы. Тали на мгновение станет страшно: она знает. Все, кто служил на «Нормандии», знают. Шепард защищает идеалы, за которые в ее мире стоять глупо и даже опасно, но при этом она была и остается ruthless. Управленческой работой за нее сперва занимался Прессли, после него — Миранда, а психологическим климатом на борту второй «Нормандии» заведует и вовсе Келли Чемберс. Почему же корабль еще не пошел ко дну? Почему Призрак потратил на воскрешение одного-единственного человека сумму денег столь огромную, что можно было нанять армию?
Шепард в первую очередь лидер, во вторую — солдат. И какого бы персонажа вы ни отыгрывали, какие решения бы ни принимали, одно остается неоспоримым фактом: если герой выживает в конце второй части вместе с большей частью команды — значит, его лидерские и боевые качества дают настолько мощную комбинацию, что Призраку грех жалеть о потраченных деньгах. Самара, считающая Шепард идеальной наживкой для Моринт, проницательно говорит, что ее искусство — на поле боя, и не ошибается. Это не зависит от пола героя, или от класса, или от предыстории — это некая выведенная Биоваром константа, которую игрок принимает как должное.
Вот Лиз понемногу и справляется. Ей не по душе церберовская «Нормандия» (впрочем, спасибо за шикарную каюту, хмыкает она про себя, я даже не возражаю, если какой-нибудь жучок-камера позволит вам, товарищ Призрак, смотреть вместе со мной «Бласто», enjoy yourself), и она ни к одному из ее обитателей, кроме Джокера, Чаквас да Гарруса, не рискует поворачиваться спиной. Честь ей отдает один лишь Джейкоб. Всё, что она знала о командовании, всё, на что опиралась, служа в Альянсе, — где оно теперь? Приходится брать себя в руки и идти по стопам капитана Ханта. Наблюдать, верить, завоевывать веру.
Однажды Шепард бросит Миранде — мол, помните, who is in charge (простите мою помесь английского с нижегородским). А как же, ответит мисс Лоусон, помню и вам советую не забывать, капитан. Я отлично знаю, благодаря кому мы все здесь. Их отношения и так не заладились с первой встречи, а после этого разговора и вовсе дали трещину. Насколько я люблю Миранду, настолько не любит ее Элизабет. За связь с «Цербером», за манеру поведения, за то, как она себя ставит, за ту злосчастную фразу про образование... Но именно Миранда становится тем человеком, который рядом с Шепард меняется, как рядом с Диланом меняется Бэка. «Была бы я здесь, если бы не верила в то, что он делает?»
Шепард засовывает свою неприязнь подальше, помогает обустроить жизнь Орианы, даже подталкивает к разговору с ней — и к финалу они, капитан и первый офицер, придут, благодарные одна другой. Не примирившиеся, не подружившиеся — но иногда взаимоуважение имеет значение не меньшее, чем привязанность.
Элизабет не привыкла к тому, что у нее просят помощи, еще меньше она привыкла ее оказывать, но теперь приходится. Пройдя через это, научившись мириться с чужими слабостями и с тем, что даже солдаты остаются людьми, к третьей части она станет по-настоящему хорошим капитаном. Только на «Нормандии» будет уже слишком мало людей, способных это оценить.
Я как-то сказала шутя, что одна из основных тем главного сериала моей жизни, TNG, — это семилетний путь капитана Пикарда к покерному столу. Пока старшие офицеры собираются вместе за очередной партией, их командир в своей каюте читает Джойса и играет на флейте. Только в последней сцене последней серии он понимает, что людей важнее, чем эти, нет и никогда не будет в его жизни, — и берет в руки карты со словами «Я должен был сделать это давным-давно». Потом он добавляет, устанавливая правила следующего тура: «So, five-card stud, nothing wild... And the sky's the limit», и камера поднимается над покерным столом, заканчивая самую удивительную из виденных мною фантастических историй... Перевести на русский последнюю фразу практически невозможно — это одновременно и покерный сленг, и лучшее описание того, что ждет впереди «Энтерпрайз», — безграничности неба и бесконечности космоса.
I know you have your doubts about me... about each other... about the ship. All I can say is that although we have only been together for a short time, I know that you are the finest crew in the fleet and I would trust each of you with my life. So, I am asking you for a leap of faith... and to trust me.
Очаровательные инженеры «Нормандии», Кеннет и Гэбби, осмелятся пригласить капитана присоединиться к ним за партией в покер. «Наслаждайтесь без меня», — снисходительно махнет рукой Элизабет вместо того, чтобы отчитать их за азартные игры на борту корабля. Чем занимаются подчиненные в свободное время, не ее забота. И я думала, подвиг Пикарда ей уже не повторить, — пока не узнала, что в третьей части должна быть сцена, где в карты играют маленький спойлерКайден и Вега. Попроси ее Кайден — она, наверное, не отказала бы. Если спойлеры меня не обманывают и на обновленной «Нормандии» есть покерный стол... Вот тут я заплачу, наверное. Для меня эта сцена с Пикардом слишком много значит. Сама я в последний раз садилась за покер лет десять назад, но после TNG карты, космос и чувство родства капитана и команды для меня крепко связаны в одно целое.
Goodbye, Jean-Luc. I'm gonna miss you...you had such potential. But then again, all good things must come to an end.
В жизни нужно все попробовать — так обычно говорят о приеме наркотиков. Элизабет Шепард в тридцать с небольшим впервые идет на свидание и играет со своим экипажем в карты.
That’s me, captain idiot.