Шепард некогда следить за Джек — она занята балансированием на грани между Альянсом и «Цербером» и присматривает за экипажем своего нового корабля. Они сходятся в том, кто их враг, но на этом не построить отношений, даже рабочих, — особенно если работать приходится, стиснув зубы, на этого же самого врага, пусть и ради недоказанного «общего блага». Поэтому в моем вымышленном сериале Джек ненадолго мелькает в начале второго сезона. Ее пребывание на «Нормандии» заканчивается побегом с зашифрованными данными о церберовских экспериментах над детьми-биотиками.
Шепард — не самый дружелюбный и заботливый командир, а Джек едва ли может играть роль вышколенной подчиненной. Раздобытые записи о Прагии и других подобных проектах заставляют ее по-английски, не прощаясь, покинуть корабль в первом же порту. Мой сценарный гений сводит их с Элизабет уже ближе к финалу, когда Призрак дает Шепард наводку на заброшенную лабораторию, где можно отыскать полезную информацию по биотическим улучшениям. Вопреки ожиданиям, она обнаруживает там незнакомца по имени Ареш, восстанавливающего руины исследовательского комплекса и уже свозящего новых жертв для грядущих экспериментов — беспризорных детей-рабов, проданных за бесценок батарианцами… Когда последний из охранников испускает дух, появляется наблюдавшая за схваткой Джек, как гончая, идущая на кровь, и направляет на Ареша пистолет. Она смотрит ему в глаза — но медлит.
«Если ты не выстрелишь, выстрелю я», — холодно сообщает Шепард.
Выстрел сотрясает воздух, тихо звенит стекло камеры — и на здание обрушивается, заглушая всё, звук проливного дождя.
Миранда, не произнося ни слова, смотрит из комнаты-клетки наружу, во внешний мир, как некогда смотрела маленькая Джек. А та, бросив пистолет на пол, идет на плач — моя «мысленная камера» берет крупный план — и потом, съежившись в углу рядом со спасенными роковым для нее выстрелом детьми, ждет, пока прибудет корабль из академии Гриссома.
…Этот диалог, где Шепард приказывает Джек выстрелить, на самом деле есть в игре, если использовать не красную реплику, а правую нижнюю, и огребла я за него очков семнадцать ренегатской репутации. Кто еще не устал от моих постов и помнит, как некогда Элизабет решила проблему с Салеоном, может заметить, что ее методы с тех пор несколько… изменились. Она сдала бы Ареша на руки Альянсу — но где он теперь, этот Альянс, и какова на самом деле подоплека программы «Путь»? Не проще, не эффективнее ли вершить правосудие на местах, взяв на себя роль судьи и палача? С волками жить — по-волчьи выть…
Сперва я по привычке выбрала красную реплику, содрогнулась и подгрузила сохраненку. «Ты — убийца, это твоя природа», — говорит Шепард, подстрекая Джек выстрелить. Жутко. Впрочем, у меня пошел мороз по коже и от второго варианта, где она сама выхватывает оружие, целясь в стоящего на коленях Ареша. Стопроцентное попадание в характер персонажа, очень редкий и потому особенный случай. Да,
вот это — Элизабет. При всех ее достоинствах — довольно жуткий человек.
Еще недавно я намеревалась тихонечко загубить Джек на суицидке и сделать вид, что их с Шепард дороги после Прагии разошлись навсегда. Но хэдканон вдруг заиграл новыми красками, и я начала проникаться не дававшим мне покоя спойлером про
alert!Джек — учительницу в академии Гриссома. Потому что я верю в исцеляющую силу сочувствия? Возможно… По крайней мере, я верю в то, что только на путь сопереживания
чужой беде и можно свернуть с дороги, ведущей к разрушению. Джек важно не обрести на «Нормандии» неких мифических друзей (для человека с ее установками это практически невозможно) или любимого человека, который разглядит за оболочкой нежную ранимую душу, кровоточащую довольно скверными стихами. Она должна по-новому взглянуть на мир, увидеть, что есть, кроме нее, и другие люди, с которыми несправедливо обошлась судьба. Например, страдающие сироты, привезенные на Прагию Арешем… Ведь Джек, в отличие от него, никогда не пожелает им зла: ее психика искалечена, но душа не изуродована. Ей просто пора перестать лелеять воспоминания о всеми обиженной маленькой девочке, вокруг которой растет этот чудовищный ураган ненависти.
«Знаешь что? А мне нравится. Я тут хнычу, а ты говоришь: “Повзрослей уже, мать твою!”»Лиз Шепард хорошо знает, что это такое — взросление.
...Джек берется за ручку и медленно приоткрывает дверь одного из отсеков. Камера показывает детей, затем снова возвращается к плану с ее лицом; неровно мерцает, потрескивая, слабый электрический свет, Джек делает шаг вперед — и экран гаснет.