grab your gun and bring in the cat
Школа далась Тельме сложно.
Во-первых, ее задирали одноклассники. Ясное дело! Девочка едва перебралась из Китая, язык знает плохо, с американскими реалиями не в ладу, живет бедно… Потенциальная жертва всякого хулиганья. Тельма молча учила английский и ходила в секцию самообороны: чтобы троллить тонко, а бить жестко. В конце концов даже самые настырные задиры дали задний ход — все, кроме Лесли Купер. Расизма и нищеты она сама хлебнула вдоволь, поэтому цепляло ее другое, то, что скрывалось за ворохом внешней шелухи. Маленькая китаянка-очкарик прогибалась хуже, чем здоровенные, косая сажень в плечах, футболисты. Она давала сдачи снова, и снова, и снова. Бить ее было бесполезно. Травить — неинтересно.
Однажды они провели ночь в отделении полиции, пока не пришел луноликий Тельмин папа, и после этого изломанные их отношения начали срастаться, как кость, наконец помещенная в гипс.
Во-первых, ее задирали одноклассники. Ясное дело! Девочка едва перебралась из Китая, язык знает плохо, с американскими реалиями не в ладу, живет бедно… Потенциальная жертва всякого хулиганья. Тельма молча учила английский и ходила в секцию самообороны: чтобы троллить тонко, а бить жестко. В конце концов даже самые настырные задиры дали задний ход — все, кроме Лесли Купер. Расизма и нищеты она сама хлебнула вдоволь, поэтому цепляло ее другое, то, что скрывалось за ворохом внешней шелухи. Маленькая китаянка-очкарик прогибалась хуже, чем здоровенные, косая сажень в плечах, футболисты. Она давала сдачи снова, и снова, и снова. Бить ее было бесполезно. Травить — неинтересно.
Однажды они провели ночь в отделении полиции, пока не пришел луноликий Тельмин папа, и после этого изломанные их отношения начали срастаться, как кость, наконец помещенная в гипс.
