Вот, как ни крути, чтобы быть маркетологом — нужен талант.

Вышел Mass Effect. 2007 год. Все долго плакали, что их главный боевой товарищ и лучший друг турианец Гаррус — не романсабельный.
Вышел Mass Effect 2. 2010 год. Гаррус стал романсабельным, но все уши прожужжал про то, что он и Шепард принадлежат к разным видам. «Может, не надо?» — говорил его умоляющий взгляд.
Вышла Dragon Age 2. 2011 год. Все долго плакали, что их главный боевой товарищ и лучший друг гном Варрик — не романсабельный....
Выйдет Dragon Age 3. Года не знаю и знать не хочу. «Хок, мы же разных видов... Куда я буду девать твои ноги? Может, не надо?»

Oghren: So, uh, what did you do with her legs?
Alistair: Whose legs?
Oghren: Her legs. That's the problem with dwarven legs. They're useless as an accessory.
Alistair: I didn't do anything with them. I don't know what--
Oghren: Ah, say no more. Just got 'em outta the way and went about your business. Good on you, son.
Alistair: Uhm. Thanks.

@темы: игры

---

В понедельник вечером я скучала на лекции по редакторской подготовке художественной литературы и встрепенулась лишь тогда, когда обнаружилось, что наша преподавательница насчитала в рунете всего триста фанфиков. О, если бы это было правдой! Мир казался бы мне прекраснее и чище.

Могла ли Биче словно Дант творить
Или Лаура жар любви восславить?
Я научила женщин говорить...
Но, Боже, как их замолчать заставить!

Ничему-то не учат меня слова мудрых.

@темы: жизнь как ситком

---

А ведь эту игру можно было сделать в два раза лучше без финансовых и временных затрат в два раза больше! Если бы диалоги Варрика и Кассандры почаще вклинивались в сюжет, подводя итоги, обобщая, расписывая что-то — или, наоборот, предсказывая, — общая картина получилась бы куда менее удручающая. Их беседа связывает друг с другом разные временные промежутки, а следовало бы связать и отдельные значимые квесты. Варрик листал бы свою книгу, камера наезжала бы на определенные страницы с замечательными стилизованными рисунками, за которые создателям отдельный поклон, — и мы «падали» бы в очередное важное событие, предваренное Варриковым прологом... Сюжет должен быть жестким каркасом, на который нанизывается всё остальное. Не наоборот. Он не складывается из этого «остального», как мозаика! А если уж по каким-либо причинам не вышло иначе, нужны искусственные связи между фрагментами — хотя бы подобие сюжетного клея.

Вот в чем разница между DA2 и остальными биоваровскими играми. У нас был каркас в первом Mass Effect, был — во втором (пускай его сюжет назвать сюжетом можно лишь с натяжкой, перед Шепардом, тем не менее, стояла определенная цель, и «клеем» служил периодически возникающий Призрак), был в DAO. Я понимаю, что сценаристы второй части пытались избавиться от идеи великого зла и ввести интригу не политическую даже, а историческую и мировоззренческую... Но эта интрига пришлась на последний год, а все путешествия на Глубинные тропы и заварушки с кунари к ней вроде бы и отношения не имеют. Это реалистично, спору нет, но к чему разговоры о реалистичности, когда речь о рассчитанной на широкий круг пользователей компьютерной игре?

Если уж решили ввести кадрированное повествование — надо было идти до конца.

@темы: игры, Dragon Age

---

Я зря расхваливала сервис «Озона». Менеджер очень мило пообещала мне, что перед доставкой со мной свяжутся, всё за свой счет организуют, привезут... Уже 14 марта, а ничего не слышно. Пишу им. Получаю ответ:

«Примите, пожалуйста, извинения за доставленные неудобства. Товар "Dragon Age II Bioware Signature Edition" аннулирован из Вашего заказа № 01651300-0020, т. к. его количество было ограничено».

Я что-то не понимаю в понятии «подписное издание»? Разве тираж не печатается в соответствии с количеством предзаказов? А я заказывала в октябре!

Не то чтобы я сильно расстроилась. Куплю расширенное, чтобы поддержать производителей — чего уж тут... Хотя на мой вкус — производителям стоило бы посидеть еще годик, чтобы сюжет не рассыпался на составляющие.

---

В играх у моих героинь никогда не ладилось с любовью. Бишоп навсегда разбил сердце Рейне, в Реван почему-то куда больше Карта была заинтересована кошечка-лесбиянка Джухани, у Амелл ничего не вышло толкового с Алистером (тут, правда, кодекс второй части нашептал, что его королева — Героиня Ферелдена... глюк? или Алистер презрел устои и женился на маге? Тогда понятно, почему мир летит к чертям). Шепард всеми способами, какие знала, отталкивала от себя Кайдена, и ее могучую волю не сломили ни жвалы Гарруса, ни сексуальный голос зеленого Тейна, ни даже не поддающееся описанию обаяние Джейкоба. Геральт презрел домогательства Трисс и ждет свою Йеннифер, как полагается.

И только DA2 для меня в первую очередь — история любви. Любви грустной, сумасшедшей, жадной, придающей силы. «Мы стоим над пропастью грядущего. Мир ждет своего часа, чтобы рухнуть в бездну. Жди... и когда этот миг настанет, не бойся и прыгай», — говорит однажды Флемет.

И когда миг настал, они прыгнули в бездну вместе — Андерс и Вильма. Прыгнули — или упали, я не знаю... Но, как всякой девочке, мне хочется верить, что в конце концов любовь убережет их от падения.

Сцена поцелуя:

И, конечно, без скриншотов никуда.

@темы: картинки, игры, Dragon Age

---

Dragon Age II

47:47:18 — и вот я прошла игру, уложившись в такую красивую цифру. Почти пятьдесят часов, как и обещали. Позади подозрительно легкая финальная битва, смутно напоминающая игру «убей-большого-скелета» из финала ME2, и странный ролик, повествующий о том, что в конце концов с Хок осталась... одна Изабелла! (А Андерса куда дели? Он Вильме почти что муж!)

Господи, какая же странная штука эта игра!

(впечатления без спойлеров)

В ней ничего не осталось от DAO, кроме мира, в котором происходит действие. Но даже мир теперь выглядит иначе, и все мы знаем, почему. Не надо было переносить в фэнтези особенности «Масс эффекта». Я люблю его — и, как большой поклонник стрельбы, научной фантастики и космоопер, люблю поболее DA, но если добрая часть атмосферы «Ориджинс» складывалась из пространных диалогов, блестящего юмора и удачно поданной «темноты», то здесь, в DA2, — из-за диалогового колеса, минимума разговоров со спутниками, странно сцепленных квестов и так далее — присутствует некая, как изящно выразился Антон, камерность. Какой нет и не может быть в ME, потому что галактика, как ни крути, все же больше Киркволла и прилегающих окрестностей.

А Dragon Age II в итоге получилась какой-то смесью «Ведьмака» и «Масс Эффекта». Не скажу, что смесью плохой. Есть в ней много хорошего: динамичная боевка, озвученный герой, развитие которого легко можно почувствовать, несмотря на большой период времени, неторопливая беседа чудеснейшего Варрика с харизматичнейшей Кассандрой, политическая интрига в основе сюжета... Но эта политическая интрига, по правде говоря, недожата. Расписывали ее лучше, чем вышло на самом деле. Я почувствовала эмоциональный накал только в последние полтора часа, когда решалось, кто на чьей стороне. Зачем нужно было растягивать сюжет на столько лет, если можно ограничиться двумя-тремя годами, мне не совсем ясно. Кульминация — как суицидальная миссия в ME2, где тоже совершались такие вот проверки на лояльность, — да, эта кульминация хороша! Да, хороша завязка. Но то, что было между ними, и странный эпилог с полуоткрытым финалом — они, увы, такого комплимента не удостоятся. По сути, это история без завершения, и разработчикам надо поторопиться сделать дополнение наподобие Awakening или третью часть — непременно про Хока, а не про нового героя.

Вот почему DA2 так напомнил мне «Ведьмака». Две игры, которые оставляют больше вопросов, чем дают ответов... Что собой представляет Флемет и с какой целью она манипулирует развитием событий? Что случилось с Хок и с остальными ее спутниками, включая и самого дорогого — любимого человека? (В моем случае это Андерс, который торжественно награждается титулом «Король жести», потому что именно его история ближе всего к классическим коллизиям первой части.) Как теперь изменится мир? Какое будущее ждет магов, храмовников, церковь? В истории множество белых пятен; в книге Варрика множество пустых страниц — и эти страницы хочется заполнить собственными домыслами. Простор для творчества дан огромный — шире, чем в любой другой игре. Это одновременно и достоинство, и недостаток — в зависимости от того, с какой стороны посмотреть. Для большинства людей, не так склонных к додумыванию и последующему бумагомаранию, такие пробелы скорее все же минус, и минус существенный.

Я хотела подольше побродить в Тени, побольше пообщаться с персонажами, в том числе со Справедливостью, побольше любви, коварства и зла! Мои фантазии рисовали совершенно другую игру — а получила я не игру даже, а плацдарм для творчества. Не сюжет, а штрихи, его намечающие.

Отдельный приз хочу вручить тем, кто придумывал историю Андерса. От беспечного мага-балагура, ищущего свободы в равной степени и от окружающих, и от себя самого, — до Андерса-революционера, Андерса-одержимого, Андерса-влюбленного, Андерса-Справедливости. Эта история задела в моей душе такие струнки — хоть плачь! Ну жалко же. Чуть ли не самая трагическая фигура всей серии. Бедный, бедный, бедный Андерс.

Наверное, пройдет еще немало времени, прежде чем мое мнение выкристаллизуется и оформится. Но суть останется неизменной: в Dragon Age: Origins, хоть это и не любимая моя игра, я не видела недостатков. Там были забавные упущения, мелочи, которые тем больше тебе нравятся, чем они смешнее... Там была эротическая игра «море волнуется раз, море волнуется два» во время любовных роликов. Там можно было сделать из Винн мага крови — а она не возражала. (Впрочем, никто из спутников Хок тоже не обращал внимания на то, что она — маг крови, хотя Мерриль все затюкали.) Там великому злу рубили голову, как и полагается. Это минусы? Да, это минусы. Но они неизбежны, органичны, прекрасны. К Dragon Age II, хоть я и прошла ее на одном дыхании, — претензий гораздо больше. По сути, одни претензии.

Она выглядит как начало истории. Но каков же будет финал?

@темы: игры, Dragon Age

---

Второе явление Вильгемины

В четыре часа утра окончательно и бесповоротно села батарейка в мышке. Я не смирилась и, прокравшись на кухню, стащила мамину юсб-мышь, отломила шоколада, плеснула в чашку-зайку кипяток... И бодро продолжила до половины шестого. Это перебор даже для человека, привыкшего ложиться в пять, если честно. Ну а что делать?

Часов наиграно много, а позади одни только Глубинные тропы и горсточка побочных квестов (что странно при обещанной продолжительности). Ну и шуры-муры у костра, конечно, куда без них? Со всеми понемножку: с Маргариткой Мерриль — из-за голоса Ив Майлз, с Изабеллой — забавы ради, с Фенрисом — посмотреть, как он будет брыкаться, с Себастьяном — чтобы растлить и совратить благородного принца... Еще, конечно, с Андерсом.

(печальные и почти бесспойлерные размышления об Андерсе)

У Андерса всё грустно. Он как был для меня самым непонятным персонажем саги, так им и остался. Ничего-то не ясно с нашим справедливым несдержанным другом. По сути, всё, что он делает, — это загоняет себя в тупик. Семь побегов, из которых ни один не увенчался успехом! Куда, зачем и от кого он всю жизнь убегает? Меня всегда это удивляло. Отпускаешь его на все четыре стороны, позволяешь сбежать от храмовников — а он возвращается избавлять Башню от порождений тьмы и в результате становится Серым Cтражем. Искренне радуется, если не попадает на «суицидальную миссию», но в конце концов рвется — один из немногих! — спасать пылающий обреченный город. А еще эти бесконечные шуточки!..

Потом Андерс вдруг принимает предложение Справедливости и соглашается стать сосудом для духа, вместе с которым они якобы сделают так, чтобы «каждый маг мог постигать все глубины своего дара и при этом возвращаться домой с наступлением вечера», создадут «мир, где ни одна мать больше не будет вынуждена прятать своего ребенка»… Вроде как на Андерса снизошло озарение — и он решил, что негоже, когда он один на свободе, а сотни других магов — в плену храмовников и Круга. Короче, один-единственный раз он решает не убегать, а бросить вызов. И платит непомерно высокую цену.

...Вот он уже лечит беженцев в Киркволле. Наш старый добрый эгоист и трусишка Андерс! Маг-ренегат с раздвоением личности. Лекарь. Серый Страж. Одержимый. Революционер и автор поколенческих манифестов. Теперь он навеки прикован к своему долгу Справедливостью — не убежать. Как убежишь от самого себя?

Не хочу пророчить бед, но революционеры либо пишут историю, либо попадают на плаху.

В этом есть какая-то чудовищная ирония. Тот, кто больше всего стремился к свободе, свободным уже никогда не станет. (Впрочем, посмотрим... Я надеюсь, впереди еще хотя бы часов двадцать.) Поэтому я прощаю Андерсу то, что он постоянно проедает Вильгемине плешь на тему «мы-оба-будем-несчастны-по-моей-вине». Наверное, человек, обреченный на такое существование, может позволить себе время от времени расклеиваться.

У меня отличная партия из трех магов и одного лучника.

Навык «убеждение», кажется, не вырезали, а персонифицировали в Варрике.

Музыка хороша.

Папка со скриншотами растет не по дням, а по часам.

Антон тем временем одобрил мой фик по DAO.

В целом многое странно и неоднозначно. Но простор для творчества большой — а мне только его и подавай.

@темы: картинки, игры, Dragon Age

---

Star Trek: The Next Generation (1987—1994)

О Star Trek: The Next Generation.

Если бы я все же составляла чарт, то этот сериал, бесспорно, завоевал бы золотую медаль. И, наверное, я бы долго еще удивлялась, каким образом попала эта семисезонная эпопея на первую строчку, учитывая, что хороших сезонов в ней всего два, а над десятком серий можно лить горячие слезы — те, которые знакомы любому поклоннику научной фантастики тех лет, когда спецэффекты делали на основе пластиковых моделек, а идея «великого разума» была в пятерке популярнейших фантастических клише.

И тем не менее TNG — бессменный лидер, победитель, моя любовь и моя опора. Я долго плевалась во время просмотра первого сезона (где «Энтерпрайз» нового поколения похож скорее на приют для безумных и бездомных, чем на космический корабль), а потом он вдруг покорил мое сердце одним махом — раз и навсегда. Вот так просто.

Прелесть «Звездного пути» как такового в том, что это сериал-утопия. Он учит верности, мужеству, непреклонному стремлению к развитию, доброте… Большинство героев — благородные душой офицеры Звездного флота, бороздящие просторы космоса с целью мирного исследования Вселенной. И они все невероятно хорошие люди (а также инопланетяне, андроиды и прочие обитатели нашей огромной галактики), разные характерами, но объединенные главной целью «Энтерпрайза» — нести мир тем, кто в нем нуждается.

Иногда я называю основной темой TNG семилетний путь капитана Пикарда к покерному столу. В каждой шутке есть доля правды, а в этой — в общем-то, ничего, кроме правды. Пока старшие офицеры «Энтерпрайза» на протяжении многих сезонов играют вместе в покер, капитан сидит в каюте, читает Джойса и музицирует на флейте. Но в последней серии он все-таки понимает, что общение с друзьями покруче любого «Улисса» и берет в руки карты… Меня не покидает надежда, что и я однажды пойму эту нехитрую мудрость.

Здесь не найти замысловатых сюжетов и бурно протекающих любовных историй. Нет в TNG продуманного и реалистичного мира. Это будущее, где торжествует американская мечта («...мечта о стране, где жизнь каждого человека будет лучше, богаче и полнее, где у каждого будет возможность получить то, чего он заслуживает»), оплот справедливости и морали. Но его герои для меня, несмотря на кажущуюся нереалистичность, — как члены семьи, любимые так нежно, и крепко, и полно, как могут быть любимы только живые люди.

Это сериал о том, к чему нужно стремиться. О благородстве и мужестве, об уважении, толерантности, о том, каким должно быть — но, думаю, никогда не станет — человечество. О гуманизме. О чести. Но самое главное — о том, что значит быть человеком.

Андроид Дейта однажды говорит своей «дочери» Лал:

I have asked myself that, many times, as I have struggled to be more human. Until I realized, it is the struggle itself that is most important. We must strive to be more than we are, Lal. It does not matter that we will never reach our ultimate goal. The effort yields its own rewards.

Я не могу удержаться и заодно продемонстрирую собственную фотографию в офицерской форме, подаренной на Новый год моими невероятными друзьями.

@темы: Star Trek, сериалы

---

Torchwood

Я давно собиралась каталогизировать любимые фантастические сериалы и планировала даже составить рейтинг, но идея прогорела. Условно им можно присвоить места, но смысл? Каждый дорог по-своему.


Великобритания. Южный Уэльс. Наше время. На Разломе, невидимой трещине во времени и пространстве, стоит город Кардифф. Его мирные жители и не подозревают, какие непостижимые и подчас опасные вещи творятся у них под самым носом. На их счастье, покой Кардиффа охраняет секретная организация под названием «Торчвуд». Его задача — вооружить человечество против той угрозы, с которой ему неизбежно предстоит столкнуться в будущем. То ли это британский «Цербер» со штаб-квартирой в Кардиффе, то ли филиал «Секретных материалов» — не разобрать. Что ж, идеи витают в воздухе. Только вместо Малдера и Скалли перед нами — капитан Джек Харкнесс и его верная спутница Гвен Купер, а также их коллеги: Тошико, Оуэн и Янто.

(хотела бы сказать лучше, но не нахожу нужных слов)

История «Торчвуда» начинается в конце первого сезона «Доктора Кто», где Джек Харкнесс — тогда еще космический бродяга и безалаберный путешественник во времени — перед финальной битвой с самыми страшными врагами человечества далеками целует Доктора в губы, отправляясь на верную смерть. (Да-да, таковы плоды британской толерантности: один мужчина целует другого на глазах тысяч британских школьников. Именно школьников! — Потому что «Доктор Кто» сериал детский, семейный, в отличие от своего сугубо взрослого собрата.) Казалось бы, смерть — конец всего... Но не для Джека.

Забытый и покинутый всеми, Джек возвращается в мир живых по воле одной глупой девочки Розы, заигравшейся в бога. Даже разорванное на куски взрывом невероятной мощности, его тело срастается, возникает из небытия. Не страшны ему выстрелы, яды, падения с небоскребов. Смерть обходит Джека стороной — теперь он константа во времени и пространстве.

Много лет спустя он берет в свои руки управление «Торчвудом» — организацией, которая давным-давно запятнала себя неоправданной жестокостью и стремлением уничтожить всё, что нельзя подчинить, покорить и использовать во благо человечества. Но Джек, давно уже не тот беззаботный трикстер, какого мы видели в «Докторе», не разделяет всеобщего мнения, что светлое будущее можно и нужно строить на крови.

Несмотря на идеалы Джека, «Торчвуд» — сериал хлесткий, грубоватый, даже жестокий. У многих он вызывает вполне понятное отторжение: в нем действительно немало отталкивающих черт, способных искалечить психику неподготовленного зрителя. В числе первых — открыто демонстрируемая сексуальная свобода, которую мы не привыкли видеть на телеэкранах. Целомудренность сценаристы оставили на откуп другим. В «Торчвуде» личные пристрастия людей не являются поводом для осуждения, упреков и сплетен. Женщины здесь свободно целуются с женщинами, а мужчины — с мужчинами. И хотя в обществе по-прежнему доминируют разнополые связи, никого не смущает тот факт, что у Джека роман с собственным секретарем. Это нормально. Это красиво, потому что любовь вообще красива.

Здорово, что летом выйдет четвертый сезон. Сегодня можно и нужно снимать подобные сериалы. Где люди могут любить кого угодно без оглядки на толпу. Где они совершают и плохие, и хорошие поступки, а последствия не так однозначны, как кажется на первый взгляд. Где благородство — не привилегия тех, кто не знает ошибок. Где люди — люди. Нельзя бояться таких вещей, как нельзя думать, что любовь бывает уродлива.

«Политкорректность и толерантность — худшая зараза, которую только может принести в Россию европейская цивилизация», — вычитала я недавно на одном форуме. Ну да, давайте выжигать их каленым железом! Вот почему Россия такая светлая, счастливая, свободная и безопасная страна.

...Моя любовь к «Торчвуду» складывалась из многих вещей. Из нежности, из печали, из смеха...

Ни в одном другом сериале я не видела столь виртуозно прорисованных отношений между персонажами. Оттенки — пожалуй, самая сильная его сторона. А другая немаловажная сторона — честность. Это история о выборе и о смерти. О мраке внутри нас, с которым мы вынуждены бороться, и о том, что бывает, когда бороться нет сил. О том, как любовь иногда может вытащить с самого дна... Но, в конечном счете, о том, что жизнь — несправедлива.

@темы: сериалы, Doctor Who

---

Не ведая стыда

Все, конечно, бросились играть в DA2 и с энтузиазмом, достойным пристального внимания Фрейда, сразу же определили, кто какой ориентации. Зато теперь не могут определиться с тем, как после таких шокирующих новостей жить дальше в мире политкорректности, толерантности и прочего мракобесия. Ну действительно — как?

Если спойлеры не врут — я люблю вас, биоваровцы, и всегда буду любить. Вера в светлое будущее, где все равны, победила. Привет, канадский «Торчвуд», привет, толерантность.

Что до меня — я провела вечер в редакции родного журнала, где весь цвет филологического и поэтического общества Москвы хоронил русскую литературу. На самом деле вручались премии по итогам прошлого года; я смотрела на этих людей, вспоминала их тексты, безжалостно исчерканные мною, и думала о том, что никогда уже не смогу читать, воспринимать прозу — чужую и свою — нередакторским взглядом. Профессиональная деформация, черти бы ее побрали. Еще я думала о том, что часть зарплаты определенно пойдет на новую видеокарту, и о том, что снова явился из теплых стран поэт-с-диваном, и о том, что русскую литературу хоронить еще рано — но стоит, возможно, похоронить традицию пить водку и коньяк из пластиковых рюмок...
Да, когда б вы знали, из какого сора.

@темы: жизнь как ситком, Dragon Age

---

Рассуждая с  Dark Star о вопросах лояльности, вспомнила один из самых ярких диалогов «Вавилона 5». Начало пятого сезона. Новый капитан станции Элизабет Локли беседует с мистером Гарибальди на глазах младших офицеров. Верный себе Гарибальди после недавней войны с Землей продолжает искать правых и виноватых.

Л о к л и. Так вы считаете, что в любом споре только две стороны?
Г а р и б а л ь д и. В данном случае — да. С тех пор, как вы очутились на станции, о вас ходит множество слухов, капитан. <...> Так что я хочу знать, на чьей стороне вы находились.
Л о к л и. Ладно, вы правы. Я не была на вашей стороне. Я была на стороне тех, кто говорит, что военные не должны диктовать политику, свергать президента или открывать огонь по своим кораблям. Мы выполняем приказы до тех пор, пока один из них не вступает в противоречие с нашей совестью. Тогда мы должны решить, выполнять его или не выполнять — и смириться с последствиями своего решения. Возможно, вы окажетесь правы, а может, вас расстреляют перед строем, но ваше решение повлияет лишь на вас. Вы можете защищать свои убеждения, не нарушая субординации.
Г а р и б а л ь д и. А вы? Вы защищали их?
Л о к л и. А это, мистер Гарибальди, вас не касается. Вы спросили меня, направлю ли я оружие против собственного правительства. Мой ответ — нет. Мой долг — защищать мужчин и женщин, что служат под моим началом, и я буду исполнять его до своего последнего вздоха.
Г а р и б а л ь д и. А остальной мир пусть катится ко всем чертям.
Л о к л и. Да, это мое уязвимое место, мистер Гарибальди. Я не знаю, что хорошо для всего мира. Я не понимаю этическую структуру Вселенной, но уверена, что не должна подрывать конституцию, защищать которую я поклялась. Я солдат, мистер Гарибальди, и потому мой словарный запас невелик. Я понимаю лишь три слова: преданность, долг и честь. Если следовать вам, одно из этих слов придется убрать. Тогда оставшиеся два теряют смысл, как и этот разговор.

@темы: научная фантастика

---

Э. Дж. Шепард

Однажды, взглянув на свою Шепард, я поняла, что она похожа отчасти на капитана Пикарда, а отчасти — на Флемет капитана Джейнвей... Как и последняя, Шепард пребывает на том краю элаймента «законопослушный добрый», когда, по моим представлениям, подчиняются только своим собственным внутренним законам. Она ставит принципы во главу угла, невзирая на обстоятельства, последствия и возможные жертвы. Так она поступила на Торфане. Таков ее путь теперь.

От Пикарда в ней — полное неумение взаимодействовать с командой. Как и «мудрый лысый» Жан-Люк, Шепард предпочитает проводить время с книгами, а не с людьми. Последние двадцать лет ее жизни — с тех пор, как она стала сиротой и попала на улицу, — это история разрастающегося вширь и вглубь одиночества. Но, в отличие от Пикарда, Элизабет не хватает (и думаю, никогда не хватит) мудрости, чтобы время от времени преодолевать врожденную замкнутость.

— Знаете, в старых космооперах капитаны кораблей такими не были, — усмехнулась Шепард. — Про меня бы хорошее кино не сняли. Тридцатилетняя неврастеничка, спасающая галактику, по всем статьям проигрывает мудрому лысому капитану из Звездного флота.

(и так далее)

Солдат до мозга костей, и солдат жестокий, она умеет добиваться своей цели, чего бы это ни стоило. У нее твердый характер и несгибаемая воля. Она никогда не проигрывает, не щадит себя, не сдается — и не принимает чужих капитуляций. Ко всему прочему она талантливая актриса с прекрасными манерами и большой мастер изменять правила игры незаметно для соперника. Но полное пренебрежение к окружающим, вспыльчивость, неумение работать в команде делают ее плохим капитаном и, увы, плохим другом.

— Думаешь, Шепард спасает галактику, чтобы кому-то помочь? — фыркнул Гаррус. — Она просто хочет, чтобы все, кто перешел ей дорогу, умерли медленной и мучительной смертью.

Ее первое имя — Элизабет, а второе — Джейн. Но лишь одному человеку во всей галактике дозволено называть бравого капитана «Лиз» — большая с ее стороны уступка Джокеру в обмен на то, что иногда она зовет его Джеффом. Их, пожалуй, можно с определенной натяжкой назвать друзьями. Но Джокеру не позавидуешь: чем ближе Шепард кто-либо из команды, тем жестче она с ним обращается. С другой стороны, много между ней и Джокером нереализованной нежности, как у Джека и Гвен (собственно, поэтому я, нисколько не смущаясь аллюзий, отзеркалила во втором фике сцену из «Торчвуда»).

Вернувшись в каюту, она села перед трюмо и уронила голову на сложенные руки, чтобы не видеть своего отражения. Веснушки были как припорошенные пеплом, фиалковые глаза отливали красным, короткие рваные пряди едва могли прикрыть шрамы на щеках. Шепард коснулась их, чувствуя подушечками пальцев изгибы тонких рубцов — наследие первой своей смерти.
Тактика выжженной земли, поняла она вдруг, возможна не только на войне. Можно выжечь дотла все воспоминания, разрушить дружбу, отказаться от привязанностей. Вся эта шелуха лишь мешает идти к цели — к полной, окончательной победе, к блестящему и неминуемому эндшпилю.

Да, она мастер выжигать поле боя дотла — точно также она годами выжигала собственную жизнь, не оставляя путей к отступлению.

— Вы не хотите оставить себе оружие, способное уничтожать целые миры, коммандер? — спросила Самара. — В таком случае вы, вероятно, лучше, нежели я о вас думала.
— Интересно, почему вы думали, что я чудовище. Наверное, в страшных снах я снюсь вам в черном скафандре императрицы галактики, натужно дыша через шлем.

Она любит книги, несмешные шутки, старую научную фантастику и классическую музыку. Объедается шоколадом, не зная меры, и явно находит удовольствие в том, чтобы манипулировать людьми. В свободное время играет на фортепиано, подаренном «Цербером» вместе с новой «Нормандией». Ее любимое оружие — тяжелый пистолет, и только на поле боя, где можно дать выход накопившейся ярости, она чувствует себя в своей тарелке. Но, по сути, ее жизнь, пускай даже полная побед без единого поражения, — пример жизни сломанной. Маленькая Лиз Шепард должна была стать пианисткой, а стала штурмовиком, героиней Торфана, Спектром, спасительницей Цитадели. Она ломала себя трижды: после смерти родителей, чтобы вписаться в банду «Красных», во время учебки, чтобы вписаться в армию, и после Торфана — чтобы стать той, кто она есть сегодня.

Мать назвала ее в честь двух главных героинь «Гордости и предубеждения», своего любимого романа, — Элизабет Джейн Шепард. Сейчас это имя казалось издевкой судьбы. По сути, вся ее жизнь была лишь печальной насмешкой над сентиментальными мечтами матери.

Во время торфанской бойни — в двадцать четыре года — она еще во многом лишь жестокий ребенок. Со временем она учится драться за что-то большее, чем собственное выживание. Тщательно выпестованные принципы, вера в идеалы, жажда справедливости — то немногое, что держит ее на плаву.

— Я принимаю командование, — ровным тоном сказала она, вставляя в пистолет предпоследнюю обойму. — Так что запомните. Ни одна батарианская тварь не выйдет из этого бункера живой. Мне плевать, чего это будет стоить. Я лично застрелю каждого дезертира, который откажется сражаться.

Честно говоря, я не знаю, какое ее ждет будущее. Смерть? Всё та же бесконечная война? Не думаю, что тут возможна спасительная любовь; не думаю, что тут возможна победа. Это не война со Жнецами, наемниками, хасками — это война за шанс стать лучше, чем ты есть на самом деле.

...Я написала об этом — и не только! — два неприлично больших фанфика: один паршивый, а другой — довольно удачный. И есть еще черновики двух других, поменьше... С ними я тоже надеюсь когда-нибудь управиться. Чай, dlc и ME3 пробудят во мне очередную волну вдохновения.

Во второй части у бедняжки совсем уж запали щеки. Может, в третьей будет получше — и жизнь наладится?

@темы: картинки, Mass Effect, игры

---

Жаркий отсвет падет на лицо от ночного костра...

В DAO у меня так и не заладилось с главной героиней. Моя дерзкая, никем не любимая рыжеволосая Табрис планировала покорить множество вершин, но умерла, пожертвовав собой ради победы над Архидемоном. Все немного поплакали над ее мертвым телом и разошлись по своим делам. Это было сразу после выхода игры и потому сейчас уже забылось — дырявая моя память, дырявые мои жесткие диски! Остался только один скриншот:

Амелл долго увивалась вокруг Йована и странным образом не забыла о нем даже после того, как переключилась на будущего короля. Алистер понемногу заврачевал ее раны, насколько это было возможно, но принесла ли ему счастье эта любовь? Сомневаюсь. Амелл оказалась злостной манипуляторшей, жадной до власти, и посадила на трон того, кого хотела видеть в качестве правителя Ферелдена: своего воспитанного в нужном духе любовника. Думается мне, они не надолго обрели друг в друге счастье — жизнь редко похожа на сказку, а отношения редко держатся на одной лишь влюбленности. Амелл была не злым, но очень самодовольным, властным и во многом эгоистичным человеком. Вот и всё, что я о ней знаю: довольно мало по сравнению с тем, насколько мне понятна, близка и родна Шепард.

Больше всех повезло Кусланду. Избалованный и ветреный наследник благородного рода, он все же отличался по-настоящему рыцарскими качествами — служил Прекрасным дамам (и Прекрасным господам), защищал слабых и покровительствовал бедным, а в нужное время обрушивал свой гнев на врагов, не зная пощады. Жениться на Аноре, оставить в любовниках Зеврана — такую я ему уготовила судьбу, такой сейв хотела перенести во вторую часть, и только тысячи порождений тьмы на Глубинных тропах поумерили мой пыл.

Я буду скучать по DAO: по атмосфере лагеря, где всегда горит костер, по фэнтезийному ощущению схватки плечом к плечу с верными товарищами, по бесконечным шуточкам, по моему псу Дейте, по классическому противостоянию света и тьмы... Всего этого во второй части не будет, и навсегда рассеется атмосфера йовинской «Дорожной». Останутся политика да распри.

И хорошо, наверное. Зло не всегда приходит в виде дракона, которому можно отрубить голову, получив в награду полцарства в придачу к златокудрой принцессе. У зла тем больше голов, чем отчаяннее их рубят... И хвала сценаристам, если в DA2 они покажут зло обыденное, повседневное. Настоящее.

(про зло и Глубинные тропы)

Но, как ни крути, к DAО у меня нет претензий. Персонажи хороши, юмор — на высоте, а превзойти квесты Глубинных троп и Круга магов, мне кажется, вообще невозможно. У меня каждый раз ёкает сердце, когда Бранка в ответ на упреки Огрена («Как ты могла!») безразлично бросает: «Я ваша Совершенная». На русском теряется изрядная доля смысла. По-английски квест непроста называется Paragon of Her Kind: «Я лучшая из вас», — вот что на самом деле говорит Бранка. Она не подчеркивает особый статус Совершенной. Нет, она проклинает весь свой род — всю человеческую природу, которую так легко вывернуть наизнанку. Это ведь про нее, лучшую из гномов, Геспит сказала: «Настоящим чудовищем становятся по собственной воле».

Почему DAO относят к темному фэнтези? Вот по этой причине. Я бы даже вынесла фразу Геспит в эпиграф ко всей игре. Архидемон по сравнению с Бранкой — ничто, безмозглая скотина во главе безликой армии. Но его волей-неволей придется убить, а Бранке-то можно сохранить жизнь...

Для меня всё это тем удивительнее, что Глубинные тропы писала женщина.

Такое вот обыденное зло рассеяно по игре множеством мелких осколков (ага, как осколки волшебного зеркала троллей — в сказке про Снежную королеву...). Поэтому, может, DAO и смотрится раздробленно. Цельности я в ней так и не почувствовала. А может, я просто люблю фэнтези куда меньше научной фантастики, кто разберет? Как любят говорить капитаны космических кораблей, цитируя Мейсфилда:

«Мне нужен только высокий корабль и в небе одна звезда...»

@музыка: «Дорожная» по старой памяти

@темы: картинки, игры, Dragon Age

---

Первое явление Вильмы

Оказывается, в демке можно нехитрым образом разблокировать пускай и глючащий, но редактор персонажа. И казалось бы: уже осталась неделя, уже Озон порадовал меня воистину королевским (а не традиционно российским) сервисом, адекватно разрулив — мне на благо, себе в ущерб — путаницу с доставкой... Но нет, удержаться было нельзя. Очень уж хотелось посмотреть, смогу ли я наделить Вильгемину, Вильму, Вилечку достаточно круглыми веснушчатыми щеками. Что ж, круглыми, пожалуй, — да, но могли быть и покруглее. С веснушками не повезло. Но в целом я более или менее довольна. Потом посмотрим, как в деле.

Хотя по-прежнему ни одна новость не делает меня такой довольной, как известие об Ив Майлз в роли Мерриль.

А в демке, конечно, главная отрада — капитан Дженвей Кейт Малгрю Флемет — прямиком из модного салона.

Кликабельные скриншоты:

...А лучше даже вот так:

Думаю, из такой милой девочки вырастет в конечном счете очень недобрая и могущественная ведьма.

запись создана: 02.03.2011 в 03:06

@темы: картинки, игры, Dragon Age

---

А этот клип я делала в подарок лучшему другу. Соответственно, и Шепард принадлежит его перу, хотя и мною нежно любим. Как, впрочем, и любовная линия Лиары и Шепарда: как ни крути, а на данный момент она одна выглядит полнокровной.
На музыку из «Торчвуда», что не удивительно.
(Люблю здесь свою работу с цветом.)

@темы: клипы, Mass Effect, игры

---

Кажется, всё мироздание сопротивлялось появлению этого клипа на свет: Фрапс, Премьер, Лукс, непослушные кодеки. Я делала его... ну, несколько месяцев точно, с мучениями, которые не передать словами. Потом мироздание покорилось — и вот он, клип, не то трейлер к фанфикам, не то дань многократному прохождению Mass Effect, не то посвящение моей Элизабет. На музыку из «Торчвуда».

@темы: клипы, Mass Effect, игры

---

Колыбельная

Никогда не думала, что буду писать по «Звездным войнам», — я как-то всегда рассматривала эту вселенную как полностью лежащую за пределами моих интересов (хотя старые фильмы мне по-своему нравятся — правда, именно тем, что они старые: со всеми прелестями научной фантастики тех заповедных лет, когда спецэффекты создавались с помощью коробки цветных карандашей, а сценаристы еще не умели писать сценарии). Но внезапно подвернувшаяся Knights of the Old Republic меня расшевелила. И, по сути, это первая законченная вещь, написанная мною после многих-многих лет литературного безделья.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Рейтинг: PG-13
Пейринг: фемГГ/Карт, фем!ГГ/Малак
Жанр: hurt/comfort c элементами сонгфика
Аннотация:

спойлер

На борту «Черного ястреба» не спят только два человека — Карт Онаси и Дарт Реван, настоящие воспоминания которой постепенно уничтожают ее поддельную личность.

Читать дальше...

Ночью, когда все на «Ястребе» спали, Карт Онаси услышал вдруг песню.

Oh my darling, oh my darling,
Oh my darling Clementine,
Thou art lost and gone forever,
Dreadful sorry, Clementine… *

Карт не мог понять, откуда идет этот звук. Казалось, песня, печальная и нежная, дрожит внутри стен корабля, дребезжа между пластинами железа. Сперва он подумал, что ослышался. После всего, что он пережил сегодня, после того, что узнал… Возможно, галлюцинации — это всего лишь один из синдромов безумия, в которое он погружался, как в трясину; возможно, такой песни и вовсе не существовало на свете.
Он долго пытался заснуть, но только ворочался на койке, с трудом различая кошмары и явь.

How I missed her, how I missed her,
How I missed my Clementine,
But I kissed her little sister
And forgot my Clementine.

Не в силах совладать с бессонницей, Карт дважды обошел основные посты «Ястреба». Все члены команды давно уже спали, утомленные событиями на «Левиафане», и только капитана не было на месте.
Песня продолжала тихо литься, вплетаясь в ночную тишину. Негромкое эхо раздавалось в пустующих коридорах, то дробясь на осколки, то исчезая; едва различимые слова таяли в мерном гудении корабельных систем.

And forgot…

Он нашел ее в глубине трюма. Реван сидела в углу, обвив руками колени, и тихонько напевала себе под нос. По мере приближения Карта ее голос становился всё тише: должно быть, Реван услышала его шаги.
— Я уж думал, у нас на корабле завелось приведение.
Карт старался бодриться и даже сделал попытку улыбнуться.
— Отчасти это правда, — сказала она. — Дух. Призрак. Называй как хочешь. Приведение Дарт Реван, внезапно обретшее плоть.
— И у него вдруг обнаружилась любовь к пению?
Реван вздохнула едва слышно.
— Эту колыбельную пела мне мать, когда я была ребенком.
— Странный выбор для колыбельной.
Реван пружинистым движением поднялась. Карту показалась, что ее рука, скользнувшая по щеке, смахивает слезы. Но скорее всего она лишь отводила от лица выбившиеся из прически пряди. Карт ни разу не видел Софи плачущей, а темная владычица ситхов тем более не могла позволить себе слезы.
— Ирония в том, что у меня никогда не было матери… По крайней мере, я не помню ее. Никто не пел маленькой Реван колыбельных. Никто не убаюкивал ее на ночь. Маленькая Реван была потерянным, одиноким ребенком. Она не знала ни одной песни.
— Это… печально, — осторожно согласился Карт.
— Я забываю слова, — сказала она. — Музыка обрывается. Я уже не помню конца этой колыбельной. Другие строки всплывают в моей голове... «Нет покоя — есть только страсть. Страсть дает мне силу. Сила дает мне власть. Со властью я обретаю победу. Победа разорвет мои цепи… И тогда Сила освободит меня». Вот что я знаю, Карт. Вот моя истинная память.
— Ты вспоминаешь себя настоящую, Реван.
— Ты не боишься называть меня по имени… Значит, ты принимаешь меня. Но никогда не простишь, верно?
— Ты чудовище, Реван. — Карту снова и снова приходилось произносить ее имя, чтобы не забывать, кто она на самом деле. Родная и знакомая, новая и чужая, она стояла перед ним босая, в одной лишь ночной рубашке, светлая и прозрачная, словно призрак. — И ты сама знаешь, что не заслуживаешь прощения. Если бы я видел в тебе хоть каплю раскаяния… хотя бы искру желания исправить свои ошибки… Но я вижу, что ты даже не сопротивляешься тому «я», что возвращается к тебе. Ты приняла свое прошлое с радостью. Разве не так?
— А почему я должна сопротивляться? — спросила она со злостью. — Ты понимаешь, что они сделали со мной — эти джедаи с их чертовым милосердием?! Да, может быть, я заслужила смерть. Я проиграла. Я умирала… Но они пожалели меня, не дав мне уйти так, как это было предначертано. Вместо этого они взяли мою душу и сломили ее, взяли мою память — и стерли ее, взяли мою веру — и исказили то, во что я верила. Всё, чем я была, всё, чего я достигла, должно было исчезнуть навеки.
— Они дали тебе второй шанс! Новую жизнь. Возможность снова стать героем, искупить свою вину…
— Всегда есть только одна жизнь, Карт, — сказала она твердо. — Ты когда-нибудь задумывался, что делает тебя — тобой? Твои воспоминания… Твои горечь, любовь, счастье. Твои потери. Твоя ненависть. Они выковывают тебя, как тысячи молотов выковывают клинок. Любовь закаляет его, боль делает его смертоносным. Что останется, если забрать всё это? Если бы ты забыл свою жену… Не чувствовал бы потребности отомстить Солу — или найти сына… Кем бы ты стал?
— Я не знаю, — ответил Карт честно. Он не хотел думать об этом, но какая-то часть его знала, что Реван права. — Может быть, это правда не лучше смерти.
— Меня будто заставили предать саму себя. И только когда я увидела Малака, я начала вспоминать… Что делает меня — мной, Карт?
Он вспомнил.

***

…Реван с усмешкой смотрела, как он неуклюже пытается помочь танцовщице-тви’лейке получить работу. Она имела полное право смеяться. Карт не был создан для танцев. По правде говоря, до этого случая он танцевал всего один раз — на собственной свадьбе. Он был рожден солдатом, а не танцором… Должно быть, и тщательно отрепетированный свадебный танец со стороны выглядел по меньшей мере комичным. Но ни тогда, ни сейчас Карта это не волновало. Однажды он танцевал ради своей жены — и сейчас настолько пожалел бедную тви’лейку, что был готов повторить свой подвиг снова.
— Отойди, — насмешливо сказала Реван, положив руку ему на плечо. — О господи, мужчины… Подержите мое оружие.
Она отдала винтовку Миссии, а меч — Карту, и встала напротив тви’лейки, распрямляя плечи.
— Начинай.
Гибкое тело танцовщицы, изумленной внезапной сменой партнера, послушно изогнулось в такт музыке, словно она не могла сопротивляться приказу. Реван несколько секунд не отрывала от нее пристального взгляда, а потом начала двигаться вслед за тви’лейкой, медленно и плавно, словно впитывая в себя ритм звучавшей мелодии. Эта сцена до сих пор стояла у Карта перед глазами. Матовый блеск узких кожаных доспехов Реван, ее длинные волосы цвета воронова крыла, запах дешевого алкоголя и дым сигарет, лучи света, плясавшие в облаках пыли… Десятки посетителей, до этого пялившиеся на тви’лейку, пожирали Реван голодными взглядами. Она будто родилась с музыкой в крови. Она могла заставить меч танцевать в своих руках, безжалостно снося головы врагам, а могла сама извиваться под грубые басы, почти касаясь телом соблазнительных форм тви’лейки.
Темная владычица ситхов танцует в дешевом баре Тариса.

***

— Предложение. Может быть, убить их для вас, госпожа? — с воодушевлением поинтересовался НК-47, наблюдая, как стайка жизнерадостных гизок проскакала мимо.
— Нет! — возмутилась Реван. — Чем они виноваты?
— Комментарий: польза, приносимая данными существами, приближается к нулю. Я могу истребить их по одному. Я даже получу от этого наслаждение, хозяйка. Уверяю, если вы присоединитесь ко мне в этой забаве, то не пожалеете. Это создания такие маленькие, такие мягкие…
Голос дроида стал почти мечтательным.
— Даже не вздумай, — резко оборвала его Реван. Они присела на корточки и, взяв гизку на руки, погладила существо за ушами. Гизка довольно заурчала и потерлась головой о ее ладонь. — Всё с тобой будет хорошо, моя маленькая. Злой дроид тебя не обидит.
Гизка заворковала, словно кошка. Высунув длинный раздвоенный язык, она лизнула свою спасительницу в нос, и та неожиданно рассмеялась. В первый раз Карт слышал ее смех. На Тарисе его спутница даже ни разу не улыбнулась.
— Назову тебя Салли, — объявила она, щекоча свою питомицу. — Ну что, хочешь, поиграем, малышка?
Темная владычица ситхов играет в прятки с гизкой по имени Салли.

***

Реван наклонилась и подняла световой меч с трупа одного из напавших на них темных джедаев. Она задумчиво смотрела, как тускло блестит рукоять, покрытая мелким бисером дождя, и вдруг сжала обе ладони. Два луча, лиловый и багряный, вспыхнули в полутьме. Реван крутанула ими, вспарывая воздух, и вскинула голову, подставляя лицо хлещущим струям ливня. Ветер трепал ее длинные черные волосы. Бастила едва слышно вздохнула и отвернулась. Уже тогда Карту следовало догадаться. Дарт Реван славилась своим владениям двумя клинками, и везде, куда бы она ни пришла, ее узнавали по красному и лиловому свечению мечей. Но Карт не заметил этого пугающего сходства.
— Идеальный баланс, — сказала Софи, с удовольствием выполняя пируэт. — Следовало бы с самого начала взять второй клинок… Так гораздо эффективнее.
— Но твоя левая рука не разработана, — возразил Карт. — Нужны годы упорных тренировок, чтобы овладеть техникой боя двумя мечами.
— У меня такое чувство, что я это умею давным-давно.
Она запрокинула голову, глядя в темное небо Кашиика.
Темная владычица ситхов смеется, ловя языком капли дождя.

***

Ее губы мягко коснулись его губ. Он ощутил на них сладковатый привкус воды. Ее волосы были еще влажными и путались, завиваясь в тяжелые кольца, кожа хранила запах смолы и дождливого осеннего леса, хотя они покинули Кашиик несколько часов назад. Карт откинулся в кресле пилота, чувствуя, как теплые руки смыкаются на его шее. Гордая и непримиримая, смешливая и нежная, открытая и в то же время чужая, едва знакомая, властная, покорная, страстная — темная владычица ситхов принадлежала ему в недолгий миг их первого поцелуя.

***

— Ты все так же прекрасна, Реван, — сказал Малак, медленно приближаясь к ней. — Даже немного жаль, что это только пустая оболочка, шелуха… Что они сделали с тобой? Твоя память, твоя личность — всё уничтожено. Твоя гордость сломлена, твоя воля растоптана. В той, что была в двух шагах от победы над всеми, обратившимися против нее, не осталось и тени былого величия. Взлететь так высоко и пасть так низко…
— Малак… — произнесла она медленно, узнавая его. — Надо было убить тебя тогда.
— Ты никогда не была настоящим ситхом, — сказал он. — Ситх не дает второго шанса тому, кто однажды проиграл, иначе проиграет сам.
— Не цепляйся за прописные истины, идиот. Постулаты — для дураков. Ситх ведом только своими чувствами. Сейчас мной управляет ненависть, ярость, жажда крови. А тобой? Я смотрю в твои глаза и вижу страх… В глубине души ты так и не перестал быть учеником, Малак. И пришла пора наказать тебя за плохо выученный урок.
— Значит, джедаям все же не удалось до конца уничтожить твою память, — произнес Малак спокойно. — Но это не имеет значения. Наши силы несравнимы; я гораздо сильнее тебя. Ты умрешь снова, Реван, и на сей раз навеки.
Реван скрестила над головой оба клинка, отражая его удар, и нырнула в сторону. Карт никогда не видел ее такой — яростной и неукротимой. Она жадно глотала воздух, словно только сейчас вернулась в мир живых. Ее ученик, сраженный необоримым натиском, был вынужден отступать и защищаться. Карт физически ощутил течение темной силы, наполнявшей их обоих. Она струилась по «Левиафану» подобно огромной реке, затопляя палубу за палубой, и грозила уничтожить всё живое вокруг.
— Я никогда не прощу тебя, Малак.
— Я не нуждаюсь в твоем прощении!
— О нет, нуждаешься. Всегда нуждался, — с усмешкой парировала она, снова и снова отклоняя его меч. — Ты шел за мной, чтобы всегда быть рядом. Ты дважды предал меня, потому что презирал себя за слабость. Как и джедаи, ситхи должны бороться со своей любовью, чтобы не стать уязвимыми, это закон выживания… Но даже сейчас, даже теперь больше всего на свете ты хочешь, чтобы я остановилась, чтобы я опустила оружие и сказала: «Я прощаю тебя, Малак. Я люблю тебя».
Шквалом уверенных ударов Реван заставила его опуститься на колени.
— Разве не так?! — крикнула она.
Пламя их скрестивших клинков рдяными и пурпурными отблесками освещало темную палубу.
— Да, Реван! — выкрикнул он в ответ. — Черт тебя побери, да!

***

— Ты любишь его, да? — тихо спросил Карт. — Или любила в прошлом.
Реван успокоилась и снова села на пол, обнимая колени. Она казалась такой беззащитной и хрупкой, что Карт едва не поддался искушению обнять и утешить ее. Но если раньше он мог себе это позволить, то теперь ледяная стена отчуждения, казалось, навсегда разделила их. Прикоснуться к Реван для него значило уже наполовину простить ее, а Карт знал, что еще не готов к этому — и, возможно, никогда не будет готов. После гибели родной планеты он растравлял в себе ярость и ненависть не для того, чтобы в конце концов проявлять к врагам милосердие. Он мечтал причинить всем, кто повинен в смерти его жены, такую немыслимую боль, чтобы мир содрогнулся от их криков. И сейчас два одинаково сильных желания боролись в нем: Карт ценой собственной жизни хотел защитить женщину, сидящую перед ним, от всех зол мира — и в то же время жаждал увидеть ее задыхающейся в агонии.
— Я никого не люблю, Карт. Меня вообще не существует. Две половины моей души сейчас уничтожают друг друга, и в конце концов от них ничего не останется… Но в твоих словах есть доля правы. Малак был со мной очень долго. Когда остальные отреклись от меня, он один остался рядом. Он был благороден и храбр, он оберегал меня. Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности. Но темная сторона Силы меняет всех, и он не исключение... Малак дважды предал меня. В первый раз я отсекла ему полголовы — сейчас больше всего на свете я хочу вонзить меч ему в сердце.
— Мы найдем его, — сказал Карт. — И вернем Бастилу. В этом я не сомневаюсь. Меня гложет одно… Что ты собираешься делать потом?
— Я не знаю! — Она потерла пальцами виски и со стоном уткнулась лицом в колени. — Я — Дарт Реван. Я не собираюсь отрекаться от самой себя. Ненависть, которая горит во мне… Эта боль… Мои придуманные воспоминания сгорают одно за другим. Моя мать, мои сестры, которых я покинула, вступив в армию, — неужели их никогда не существовало? Моя первая любовь — неужели ее тоже выдумали? Моя первый бой, моя первая победа… Я так устала, Карт. Я не могу даже заснуть. Снова и снова я переживаю момент собственной смерти, снова и снова тысячи видений проносятся в моей голове, раздирая меня на части…
— Вот почему ты пела себе колыбельную.
— Да.
Она резко втянула воздух, словно всхлипывая, и подняла на Карта взгляд.
— Но я уже забыла ее… Не помню ни слова. Теперь эта часть воспоминаний исчезла.
Теплая капля сорвалась с ее ресниц и упала на пол.
— Реван… — Карт опустился перед нею на корточки и накрыл ее руку своей ладонью. — Реван. — Он почти с наслаждением повторил ее имя, ощущая скрытые в нем красоту и опасность. — Послушай… Есть колыбельная, которую я пел своему сыну, когда он был маленьким. Певец из меня такой же скверный, как и танцор, но Дастил всегда засыпал под нее. Реван…
Боль, пульсирующая в ней, отзывалась в его сердце — и Карт запел. Он начал совсем тихо, запинаясь на каждом слове, но постепенно его голос обретал уверенность. Реван свернулась калачиком на полу, положив голову Карту на колени; его пальцы скользили по спутанному шелку ее черных волос.

I love my love and well he knows,
I love the ground whereon he goes,
If you no more on earth I see,
I can’t serve you as you have me.

Настанет день, когда им обоим придется сделать выбор.
Но сейчас царила тихая, безмятежная ночь, и «Черный ястреб» мирно дрейфовал в космосе, окруженный неподвижными звездами.

The winter’s passed and the leaves are green,
The time is passed that we have seen,
But still I hope the time will come
When you and I will be as one***.

Примечания.
* Песенка о Клементине — известное произведение английского фольклора, повествующее о бедной девушке, которая утонула в реке. Ее возлюбленный горюет о «потерянной и ушедшей навсегда» Клементине (You are lost and gone for ever), но, впрочем, недолго — уже скоро герой-любовник находит утешение в объятиях ее младшей сестры.

** Еще одна народная песня под названием Black is the Color of My True Love’s Hair («Черный — цвет волос моей единственной любви»). Перевод последней строфы:

Зима прошла, зазеленели листья,
Много времени минуло с последней нашей встречи,
Но я все же надеюсь, что придет день,
Когда мы с тобой снова будем вместе.

@темы: Knights of the Old Republic, фики, игры

---

На самом деле, конечно, фандомный дневник, куда я могла бы выплескивать бесконечные потоки своих научно-фантастических и фэнтезийных впечатлений, мне был нужен давно, но окончательно во мне эту идею укрепила  Dark Star. Может, теперь я понемногу наведу порядок в собственном творчестве — и не только в нем.
Творчества в последнее время всё больше, а порядка, естественно, всё меньше.

В возрасте нежных четырнадцати, кажется, лет у меня тоже был дневник на дайри. Я купалась в лучах популярности и славы. О, где теперь это время!

---

Боже, мне надо сделать здесь запись, чтобы дневник пока не улетал в архив. Привет, я!

---

Давно уже не тут, а там.

А, да. Признавайтесь, счастливые обладатели ЖЖ, я хочу вас зафрендить!