grab your gun and bring in the cat
Милая жужелица Dark Star написала фик про Фенриса — и тут я вспомнила, что в комментариях на просторах дневника оставила пылиться один маленький, старый, но милый текст, написанный в свое время — аж в 2011 году — по просьбе Shep. Стар, только теперь увидевшая это мое сочинение, написанное изящным слогом идущей на медаль школьницы-фикрайтера, сочла его более чем годным, поэтому выкладываю.
Код для обзоров.
Название: Охота на жаб
Фандом: Dragon Age II
Рейтинг: G
Персонажи: фем!Хоук, Фенрис, Себастьян, Изабелла
Жанр: наверное, юмор
Код для обзоров.
Название: Охота на жаб
Фандом: Dragon Age II
Рейтинг: G
Персонажи: фем!Хоук, Фенрис, Себастьян, Изабелла
Жанр: наверное, юмор
читать дальше
I
Появление Хоук в «Висельнике» редко оставалось незамеченным. Едва она переступала порог, к ней сразу же обращались взгляды всех местных забулдыг и греховодников до единого. Ниспадающие локоны цвета гречишного меда сияли ярче пламени чадящих факелов, давно уже закоптивших потолок забегаловки, а шелест мерцающего шелка странным образом плыл над прочими звуками: стуком оловянных кружек, пьяным смехом и руганью дебоширов. Изабелла была знакома с Хоук не первый год, но сама порой не могла оторвать от нее глаз. Если бы кто-то спросил: «Почему?», пиратка замешкалась бы с ответом. Она знавала женщин куда более красивых и изысканных — а Хоук, даром что прожила на свете две дюжины лет, все еще напоминала несмышленого ребенка.
— Пьем с утра? — раздался над самым ухом вкрадчивый голос. — Какая пагубная привычка!
Изабелла ругнулась про себя.
— Подкрадываться со спины — вот пагубная привычка, — парировала она, смерив подругу взглядом. Хоук выглядела по-походному — в кожаных штанах и тунике, с собранными под тугую сетку волосами. На широком поясе поблескивала рукоять кинжала. Не удивительно, что местные пьянчуги, мучающиеся похмельем в этот ранний час, на сей раз ее не заметили. — Дорогая, если ты опять потащишь меня ловить летучих мышей и жаб для твоих зелий...
— Жаб пока хватает, — серьезно ответила Хоук. — Вот через недельку можно и на болото.
— С другой стороны, лучше жабы, чем храмовники, — рассудила Изабелла, хорошо знавшая, чем заканчивается большинство их приключений. — И летучие мыши как-то симпатичнее, чем кунари.
— У меня кое-что получше. Помнишь, мы помогали одному ясноокому принцу?
Принца Изабелла помнила. Его начищенные до блеска доспехи могли заменить карманное зеркальце, а ясные очи, казалось, насквозь видели окружающих со всеми их прегрешениями и низменными желаниями.
— Его Высочеству снова нужна наша помощь? — подняла бровь Изабелла. — Знаешь, когда особа королевского рода якшается с пираткой и магом крови...
— ...и беглым рабом... — добавила Хоук с улыбкой.
Так вот кого она, значит, выбрала третьим.
— ...это настоящее моральное падение, — закончила Изабелла, довольно усмехаясь. — На самое дно жизни.
— Так ты согласна?
— Конечно. Ты меня знаешь: обожаю смотреть, как люди скатываются в низины.
II
Несколько лет назад Хоук подобрала на улице умирающего щенка. Должно быть, у кого-то из приезжих ферелденцев ощенилась сука. Но если один мабари для беженца — что-то вроде последнего признака уже почти утраченного достоинства, то несколько щенков, которых в Киркволле и продать-то некому, — настоящая головная боль. Почти месяц стояли сильные холода, и когда Хоук обнаружила в подворотне своего будущего питомца, он один еще дышал, лежа среди маленьких трупиков своих братьев и сестер под навесом гнилого ящика. Она и сама тогда жила в лачуге Гамлена, пытаясь одновременно скопить деньги на экспедицию и прокормить семью. Еще один голодный рот был им ни к чему, но сердобольная Хоук все равно обогрела и выходила найденыша. Через полгода ее тщедушный щенок, у которого едва прорезались зубы, вымахал в огромную псину, за раз съедавшую больше, чем все Хоуки вместе взятые за день, но до того преданную хозяйке, что каждому обидчику маленькой ведьмы всерьез приходилось опасаться за свою глотку.
Изабелла знала, как непривлекательно выглядит горло человека, изуродованное зверем — домашним или диким. Разница была лишь в том, что дикие животные нападают на всех без разбора; прирученные же — защищают хозяина... Или друга.
Судя по тому, с каким выражением лица встретил гостей Фенрис, друзьями их Волчонок не считал.
— Жаб не будет, — сразу внесла ясность Изабелла, перешагивая через гнилой карниз, валяющийся на полу. — По крайней мере, не сегодня. Она обещала.
— Если ты здесь опять лишь затем, чтобы просить меня о помощи... — Фенрис остановил на Хоук тяжелый взгляд зеленых, как трава на исходе лета, глаз. — Прошлый раз был последним. У меня нет ни малейшего желания ввязываться в твою борьбу с храмовниками. Равно как и заниматься ловлей жаб.
Он не улыбнулся, но Изабелла готова была поклясться, что видит улыбку в уголках сжатых губ.
Хоук кинула Фенрису склянку с заживляющим зельем, и он рефлекторно поймал ее таким отточенным, стремительным движением, что Изабелла залюбовалась. Тягучая жидкость вспенилась пузырями.
— Жабы все до одной пошли в дело, — кивнула Хоук на склянку. Изабелла от всей души понадеялась, что ее спутница шутит: хоть зелья и могли спасти жизнь в бою, идея пить настой из болотных жаб не привлекала. — Собирайся давай, мой храбрый рыцарь.
Пока Фенрис собирался, Изабелла, с интересом разглядывая обстановку его медленно разрушающегося дома, заметила:
— Знаешь, эльф, что самое забавное? Хоук даже не нужны деньги, — фыркнула она. — В отличие от нас с тобой — бедных, но честных наемников, — эта красавица купается в непозволительной, прямо-таки бесстыдной роскоши. Нет, золото ей ни к чему. Малышке просто нравится делать добрые дела: выхаживать щенков, поить бездомных целебным жабьим соком, протягивать руку помощи достопочтимым принцам...
Хоук солнечной улыбкой озарила сумрачное помещение, в которое уличный свет пробивался лишь через дыры в изъеденных молью шторах:
— Еще больше мне нравится заставлять делать добрые дела вас, мои дорогие.
Они втроем вышли на улицу: колдунья, практикующая магию крови, капитан пиратского судна, лишившаяся своего корабля, и беглый раб с мечом столь тяжелым и острым на вид, что местная ребятня со всех ног прыснула в разные стороны.
Воистину интересы Создателя никогда еще не защищала столь богоугодная армия.
Изабелла рубанула кинжалом по трепещущей плоти, и чернильный туман развеялся, оставив на полу горсть золы. Пиратка прошлась по белоснежным костям недавно поверженного ею мертвеца и, наслаждаясь красивой и чистой победой, направилась по коридору обратно. Отвлекая внимание противников от Себастьяна и Хоук, она удалилась слишком далеко от места схватки и теперь не могла даже расслышать звуки битвы.
Когда она вернулась, бой уже закончился. Стояла мертвая тишина; только ветер, перерастающий в бурю, вздымал к потолку вихри пыли и пепла. Сквозь сплошную стену неутихающего шторма Изабелле не удалось различить даже силуэты своих спутников. Лишь когда ветер утих, а черные облака, застилавшие взор, опали на землю лоскутами сажи, она увидела, что Хоук лежит у стены, опираясь на локоть, и сжимает в руке сочащийся кровью нож. Себастьян стоял над нею, приставив меч к беззащитно вскинутому подбородку. Длинные волосы Хоук, выбившись из-под сетки, окутывали ее плечи водопадом гречишного меда.
— Ты малефикар, — спокойно произнес Себастьян, но Изабелла услышала за спокойствием горечь.
Она понимала истинное значение этих слов. «Ты малефикар, и должна быть казнена». Правители, даже лишившиеся короны, всегда с легкостью решают, кому жить, а кому умереть, и принц Ваэль, державший меч с той же непоколебимой уверенностью, что и лук, не был исключением. Дрогнет или не дрогнет его рука?
Понимала Изабелла и то, что Хоук не стала бы прибегать к магии крови, не стань положением безвыходным. Она не раскрыла бы свою тайну перед малознакомым человеком, если бы речь не шла о выборе между жизнью и смертью.
Изабелла отвела назад руку с кинжалом. Если благородный принц не одумается и не опустит оружие, острие насквозь прошибет ему горло. Начав в детстве с кухонных ножей, Изабелла за годы тренировок научилась бить без промаха, и она знала, что успеет первой.
Вопрос лишь в том, насколько принц умен. Справедлив. Милосерден.
Он смотрел на Хоук не отрываясь, словно мог найти ответ на дне ее янтарных глаз. Изабелла вспомнила, как сама впервые взглянула в это круглое веснушчатое личико, и подумала, что принц обречен. Сам о том не ведая, он уже проиграл.
Негромко лязгнул металл — это удар тяжелого двуручного меча выбил оружие из руки Себастьяна.
— Оставь ее.
Изабелла, улыбнувшись, вернула кинжал на место. Ситуация больше не требовала ее участия.
— К какой бы магии она ни прибегала, благодаря этому мы еще живы, — спокойно продолжил Фенрис. За этим мнимым спокойствием Изабелла увидела угрюмую ощеренность волка. — Не знал, что принцы выражают свою благодарность с помощью меча.
— Слава Создателю, что ты не принц, — улыбнулась Хоук. Ухватившись за протянутую руку Фенриса, она поднялась на ноги и тут же осторожно коснулась губами его щеки. — Но всё равно ты мой рыцарь.
Рыцарь, защищающий свою госпожу? Пес, готовый перегрызть за хозяйку глотку? Или, может быть, волк, оберегающий волчицу?
— Я знаю, что вы все равно сделали бы правильный выбор, Ваше Высочество, — сказала Хоук Себастьяну, улыбаясь ему так, как королевы улыбаются своим пажам. — Поэтому я вас прощаю. А теперь, если мы закончили... Давайте выбираться отсюда.
Маленькая ведьма запрыгнула на спину не вовремя отвернувшегося Фенриса и, крепко ухватив эльфа за шею, провозгласила:
— Вперед, моя лошадка! Будем ловить жаб.
— Слезь с меня, — недовольно пробурчал Фенрис, которому ничего не оставалось, кроме как подхватить ее поудобнее. — Сейчас же.
— Лошадки, — строго ответила Хоук, — не разговаривают.
Когда они ушли, Изабелла подошла к Себастьяну, глядящему им вслед, и положила руку принцу на плечо:
— Вы привыкнете, принц. Все привыкают. Сперва думаешь, что Хоук — самое безобидное существо на свете, назавтра узнаешь, что она ведьма, на третий день ешь у нее с руки... Я бы сказала, что это всё ворожба, — но не хочу обманывать.
С окраин Киркволла открывался чудесный вид на море. Город за спиной горел, но Изабелла почти не обращала внимания на то, как огонь постепенно слизывает его с лица земли. Ни один язык она не знала так хорошо, как язык волн, и сейчас он звал вдаль столь настойчиво и нежно, что она не нашла сил сопротивляться.
«Ну и кипеж подняли они из-за этой штуки, — продумала Изабелла, прижимая к груди реликвию кунари. — Все равно что какой-нибудь юнец-библиотекарь, потерявший венец коллекции... Тьфу. Надеюсь, малышка Хоук надерет им задницу».
Потом она вспомнила массивную фигуру Аришока и остро наточенный топор, способный с легкостью разрубить человека на две половинки.
В канавке заливалась кваканьем огромная коричневая жаба. Изабелла легонько пнула ее носком ботинка: ведьминские ингредиенты, живые или мертвые, давно сидели у нее в печенках.
— Ну и что мне прикажешь делать? — бросила пиратка вслед ускакавшей жабе.
Жаба молчала, но Изабелла уже знала ответ.
— Пьем с утра? — раздался над самым ухом вкрадчивый голос. — Какая пагубная привычка!
Изабелла ругнулась про себя.
— Подкрадываться со спины — вот пагубная привычка, — парировала она, смерив подругу взглядом. Хоук выглядела по-походному — в кожаных штанах и тунике, с собранными под тугую сетку волосами. На широком поясе поблескивала рукоять кинжала. Не удивительно, что местные пьянчуги, мучающиеся похмельем в этот ранний час, на сей раз ее не заметили. — Дорогая, если ты опять потащишь меня ловить летучих мышей и жаб для твоих зелий...
— Жаб пока хватает, — серьезно ответила Хоук. — Вот через недельку можно и на болото.
— С другой стороны, лучше жабы, чем храмовники, — рассудила Изабелла, хорошо знавшая, чем заканчивается большинство их приключений. — И летучие мыши как-то симпатичнее, чем кунари.
— У меня кое-что получше. Помнишь, мы помогали одному ясноокому принцу?
Принца Изабелла помнила. Его начищенные до блеска доспехи могли заменить карманное зеркальце, а ясные очи, казалось, насквозь видели окружающих со всеми их прегрешениями и низменными желаниями.
— Его Высочеству снова нужна наша помощь? — подняла бровь Изабелла. — Знаешь, когда особа королевского рода якшается с пираткой и магом крови...
— ...и беглым рабом... — добавила Хоук с улыбкой.
Так вот кого она, значит, выбрала третьим.
— ...это настоящее моральное падение, — закончила Изабелла, довольно усмехаясь. — На самое дно жизни.
— Так ты согласна?
— Конечно. Ты меня знаешь: обожаю смотреть, как люди скатываются в низины.
II
Несколько лет назад Хоук подобрала на улице умирающего щенка. Должно быть, у кого-то из приезжих ферелденцев ощенилась сука. Но если один мабари для беженца — что-то вроде последнего признака уже почти утраченного достоинства, то несколько щенков, которых в Киркволле и продать-то некому, — настоящая головная боль. Почти месяц стояли сильные холода, и когда Хоук обнаружила в подворотне своего будущего питомца, он один еще дышал, лежа среди маленьких трупиков своих братьев и сестер под навесом гнилого ящика. Она и сама тогда жила в лачуге Гамлена, пытаясь одновременно скопить деньги на экспедицию и прокормить семью. Еще один голодный рот был им ни к чему, но сердобольная Хоук все равно обогрела и выходила найденыша. Через полгода ее тщедушный щенок, у которого едва прорезались зубы, вымахал в огромную псину, за раз съедавшую больше, чем все Хоуки вместе взятые за день, но до того преданную хозяйке, что каждому обидчику маленькой ведьмы всерьез приходилось опасаться за свою глотку.
Изабелла знала, как непривлекательно выглядит горло человека, изуродованное зверем — домашним или диким. Разница была лишь в том, что дикие животные нападают на всех без разбора; прирученные же — защищают хозяина... Или друга.
Судя по тому, с каким выражением лица встретил гостей Фенрис, друзьями их Волчонок не считал.
— Жаб не будет, — сразу внесла ясность Изабелла, перешагивая через гнилой карниз, валяющийся на полу. — По крайней мере, не сегодня. Она обещала.
— Если ты здесь опять лишь затем, чтобы просить меня о помощи... — Фенрис остановил на Хоук тяжелый взгляд зеленых, как трава на исходе лета, глаз. — Прошлый раз был последним. У меня нет ни малейшего желания ввязываться в твою борьбу с храмовниками. Равно как и заниматься ловлей жаб.
Он не улыбнулся, но Изабелла готова была поклясться, что видит улыбку в уголках сжатых губ.
Хоук кинула Фенрису склянку с заживляющим зельем, и он рефлекторно поймал ее таким отточенным, стремительным движением, что Изабелла залюбовалась. Тягучая жидкость вспенилась пузырями.
— Жабы все до одной пошли в дело, — кивнула Хоук на склянку. Изабелла от всей души понадеялась, что ее спутница шутит: хоть зелья и могли спасти жизнь в бою, идея пить настой из болотных жаб не привлекала. — Собирайся давай, мой храбрый рыцарь.
Пока Фенрис собирался, Изабелла, с интересом разглядывая обстановку его медленно разрушающегося дома, заметила:
— Знаешь, эльф, что самое забавное? Хоук даже не нужны деньги, — фыркнула она. — В отличие от нас с тобой — бедных, но честных наемников, — эта красавица купается в непозволительной, прямо-таки бесстыдной роскоши. Нет, золото ей ни к чему. Малышке просто нравится делать добрые дела: выхаживать щенков, поить бездомных целебным жабьим соком, протягивать руку помощи достопочтимым принцам...
Хоук солнечной улыбкой озарила сумрачное помещение, в которое уличный свет пробивался лишь через дыры в изъеденных молью шторах:
— Еще больше мне нравится заставлять делать добрые дела вас, мои дорогие.
Они втроем вышли на улицу: колдунья, практикующая магию крови, капитан пиратского судна, лишившаяся своего корабля, и беглый раб с мечом столь тяжелым и острым на вид, что местная ребятня со всех ног прыснула в разные стороны.
Воистину интересы Создателя никогда еще не защищала столь богоугодная армия.
III
Изабелла рубанула кинжалом по трепещущей плоти, и чернильный туман развеялся, оставив на полу горсть золы. Пиратка прошлась по белоснежным костям недавно поверженного ею мертвеца и, наслаждаясь красивой и чистой победой, направилась по коридору обратно. Отвлекая внимание противников от Себастьяна и Хоук, она удалилась слишком далеко от места схватки и теперь не могла даже расслышать звуки битвы.
Когда она вернулась, бой уже закончился. Стояла мертвая тишина; только ветер, перерастающий в бурю, вздымал к потолку вихри пыли и пепла. Сквозь сплошную стену неутихающего шторма Изабелле не удалось различить даже силуэты своих спутников. Лишь когда ветер утих, а черные облака, застилавшие взор, опали на землю лоскутами сажи, она увидела, что Хоук лежит у стены, опираясь на локоть, и сжимает в руке сочащийся кровью нож. Себастьян стоял над нею, приставив меч к беззащитно вскинутому подбородку. Длинные волосы Хоук, выбившись из-под сетки, окутывали ее плечи водопадом гречишного меда.
— Ты малефикар, — спокойно произнес Себастьян, но Изабелла услышала за спокойствием горечь.
Она понимала истинное значение этих слов. «Ты малефикар, и должна быть казнена». Правители, даже лишившиеся короны, всегда с легкостью решают, кому жить, а кому умереть, и принц Ваэль, державший меч с той же непоколебимой уверенностью, что и лук, не был исключением. Дрогнет или не дрогнет его рука?
Понимала Изабелла и то, что Хоук не стала бы прибегать к магии крови, не стань положением безвыходным. Она не раскрыла бы свою тайну перед малознакомым человеком, если бы речь не шла о выборе между жизнью и смертью.
Изабелла отвела назад руку с кинжалом. Если благородный принц не одумается и не опустит оружие, острие насквозь прошибет ему горло. Начав в детстве с кухонных ножей, Изабелла за годы тренировок научилась бить без промаха, и она знала, что успеет первой.
Вопрос лишь в том, насколько принц умен. Справедлив. Милосерден.
Он смотрел на Хоук не отрываясь, словно мог найти ответ на дне ее янтарных глаз. Изабелла вспомнила, как сама впервые взглянула в это круглое веснушчатое личико, и подумала, что принц обречен. Сам о том не ведая, он уже проиграл.
Негромко лязгнул металл — это удар тяжелого двуручного меча выбил оружие из руки Себастьяна.
— Оставь ее.
Изабелла, улыбнувшись, вернула кинжал на место. Ситуация больше не требовала ее участия.
— К какой бы магии она ни прибегала, благодаря этому мы еще живы, — спокойно продолжил Фенрис. За этим мнимым спокойствием Изабелла увидела угрюмую ощеренность волка. — Не знал, что принцы выражают свою благодарность с помощью меча.
— Слава Создателю, что ты не принц, — улыбнулась Хоук. Ухватившись за протянутую руку Фенриса, она поднялась на ноги и тут же осторожно коснулась губами его щеки. — Но всё равно ты мой рыцарь.
Рыцарь, защищающий свою госпожу? Пес, готовый перегрызть за хозяйку глотку? Или, может быть, волк, оберегающий волчицу?
— Я знаю, что вы все равно сделали бы правильный выбор, Ваше Высочество, — сказала Хоук Себастьяну, улыбаясь ему так, как королевы улыбаются своим пажам. — Поэтому я вас прощаю. А теперь, если мы закончили... Давайте выбираться отсюда.
Маленькая ведьма запрыгнула на спину не вовремя отвернувшегося Фенриса и, крепко ухватив эльфа за шею, провозгласила:
— Вперед, моя лошадка! Будем ловить жаб.
— Слезь с меня, — недовольно пробурчал Фенрис, которому ничего не оставалось, кроме как подхватить ее поудобнее. — Сейчас же.
— Лошадки, — строго ответила Хоук, — не разговаривают.
Когда они ушли, Изабелла подошла к Себастьяну, глядящему им вслед, и положила руку принцу на плечо:
— Вы привыкнете, принц. Все привыкают. Сперва думаешь, что Хоук — самое безобидное существо на свете, назавтра узнаешь, что она ведьма, на третий день ешь у нее с руки... Я бы сказала, что это всё ворожба, — но не хочу обманывать.
IV
С окраин Киркволла открывался чудесный вид на море. Город за спиной горел, но Изабелла почти не обращала внимания на то, как огонь постепенно слизывает его с лица земли. Ни один язык она не знала так хорошо, как язык волн, и сейчас он звал вдаль столь настойчиво и нежно, что она не нашла сил сопротивляться.
«Ну и кипеж подняли они из-за этой штуки, — продумала Изабелла, прижимая к груди реликвию кунари. — Все равно что какой-нибудь юнец-библиотекарь, потерявший венец коллекции... Тьфу. Надеюсь, малышка Хоук надерет им задницу».
Потом она вспомнила массивную фигуру Аришока и остро наточенный топор, способный с легкостью разрубить человека на две половинки.
В канавке заливалась кваканьем огромная коричневая жаба. Изабелла легонько пнула ее носком ботинка: ведьминские ингредиенты, живые или мертвые, давно сидели у нее в печенках.
— Ну и что мне прикажешь делать? — бросила пиратка вслед ускакавшей жабе.
Жаба молчала, но Изабелла уже знала ответ.
@темы: фики, Dragon Age
-
-
07.09.2013 в 23:56Ты слишком строга к себе. Медаль школьницы-фикрайтера тебе не получить. Твой стиль слишком хорош для неё, садисьдва!
Потрясающий текст, серьёзно.)
-
-
08.09.2013 в 00:34Всегда забавно смотреть на старые тексты. Вот открываю недописанный миди про Андерса и Хоук: местами умиляюсь собственному стилю, а местами такой фейспалм, что лоб можно расшибить (но это знак прогресса, ящетаю, со временем хочется все реже). А «Охота на жаб» мне самой нравится. «Лошадки не разговаривают!»
Я почти созрела для того, чтобы перепройти DA2. ))
-
-
08.09.2013 в 00:42Я думаю, у всех творцов такие отношения со старыми текстами. Я свои рассказы трёх- и четырёхгодичной давности не открываю вообще — мне страшно, literally. Плюс — я перфекционист, а это означает, что перечитывание может превратиться в правку до пяти часов утра. А оно мне надо?)
Мы всегда поднимаем планку, стремимся к выше-быстрее-сильнее. Старое всегда будет казаться нам чрезмерно пафосным, наивным, глупым, слабым. Я, тем не менее, думаю, что по-настоящему хороший текст не испортит ни пафос, ни ошибки, ни возраст.)
Я почти созрела для того, чтобы перепройти DA2. ))
Ого! А кем? Вильмой или кем-нибудь новеньким?
-
-
08.09.2013 в 00:51Новеньким, наверное. ) Сделаю черноволосую магичку, устрою роман с Себастьяном, допишу, может, давно еще набросанный фик про них. Из-за того, что я играла всего один раз, я плаваю в каноне, не помню многих квестов, про того же Варрика всё забыла, а я этого не люблю — хочу знать, помнить, понимать.
-
-
10.09.2013 в 19:14Не думай, что я забросила рисунок — я наконец-то дорисовала руки и принялась за мелочи вроде кожи и пятнышек. Скоро закончу — и сделаю огромный творческий перерыв. Все силы и вдохновение растеряла.(
-
-
11.09.2013 в 00:29Ха-ха. Эта тайна умрет вместе со мной.
Нет, он не так уж и плох, но сейчас я это творение открыть не рискну: первый осознанный текст после многолетнего перерыва, робкий, детский, в общем, страх божий. Вот большую АУ'шку по «Гарри Поттеру», которую я корябала лет пять-шесть назад, сейчас перечитывать куда приятнее; не знаю, почему так вышло. ) Может, потому, что теперь она мне чужая совсем.
Рисунок настолько прекрасен даже в виде скетча (иногда просто открываю и любуюсь), что я могу только предвкушать финальную версию. Надеюсь, скоро творческие силы к тебе вернутся в утроенном размере!