grab your gun and bring in the cat
Говорят, если воспользоваться VPN и прикинуться жителем Корейской Республики, можно начать играть уже завтра вечером. Я решила, что за два года работы над корейскими квестами заслужила на это право. А потом подумала — о ужас! Посты не написаны! О персонажах не сказано! Срочно, срочно надо исправлять ситуацию!
Итак. Поговорим, как всегда, о капусте и о королях. А еще — о Серых Стражах.
Как-то ночью мы втроем сидели за барной стойкой на нашей кухне (да, у нас есть барная стойка) и делили… нет, не апельсин, а каноны, которые надлежит перенести в Dragon Age: Inquisition. Для второй части была единогласно выбрана Мариан Хоук, принадлежащая Dark Star. Ее история так здорово укладывается в присущую игре сюжетную сумятицу, что я не ищу — и не надеюсь придумать — ничего лучше. Пусть уж существует в трех наших вселенных.
А из первой части я перенесу Брианну Эдукан.
Как ни странно, это мой самый тщательно продуманный и бережно взлелеянный Страж. Целеустремленная и храбрая орзаммарская принцесса, второе дитя Эндрина, достойнейшая из представительниц королевского дома. В детстве она убивала крыс игрушечным мечом, а в двадцать с небольшим сразила Архидемона мечом настоящим. Правда, предшествовавший этому подвигу путь для спутников был несладким. Всех и всегда, даже своего любовника Горима, она считала не друзьями, а холопами: в конце концов, в ее жилах текла благородная кровь старинного рода, а чем могли похвалиться они?.. Гордость Брианны граничила с гордыней. Гордость Брианны была ее хребтом. Изгнание из Орзаммара переломило этот хребет пополам. Она лишилась всего — воинской славы, чести, богатства, любимого человека. Тот на поверхности скоро женился, обзавелся сыном. А Брианна? Брианна, как любой Страж, видит по ночам гнетущие сны. Брианна спит на холодной земле, пересчитывает последние монеты, чистит репку на ужин. Она никогда не была принцессой на горошине и не морщила нос при виде крови, но одно дело — принять после битвы горячую ванну и развалиться на перине, а другое — пытаться заснуть в продуваемой всеми ветрами палатке, с пальцами, не отмытыми от грязи.
Если молодой повеса Айдан Кусланд с каждым шагом все ближе к трону, то Брианна с каждым шагом от трона все дальше. Больше всего я люблю сцены в Орзаммаре, куда она возвращается уже после смерти отца, в самый разгар распрей.
Почему не возложила корону, выкованную Бранкой, на голову Харроумонта? Почему позволила брато- и отцеубийце занять трон? Одну мысль об этом Брианна отвергает яро: не будет править гномами тот, кто не Эдукан по крови! Харроумонт — такой же холоп, как прочие. А Белен — подлец и предатель… но брат.
Вскоре после этого Алистер посетует, что сердце у нее сделано из камня. Но на самом деле это сердце расколото: отказом Горима, крушением надежд. Только к «Пробуждению» Брианна способна примириться с положением вещей и принять судьбу Серого Стража. До Башни Бдения единственным ее другом был Огрен. Они держались друг друга — принцесса без королевства и вечно пьяный рыцарь, деликатно старающийся не пускать ветры в обществе своей госпожи. Потом она все же оттаяла, собрала сердце по кусочкам: выпивала по кружечке-другой-третьей с Натаниэлем и Сигрун (неприкасаемой!), улыбалась в ответ на хохмы Андерса, по-женски сблизилась с Веланной. Окружающие понемногу из холопов стали превращаться в людей. Жизнь на поверхности налаживалась и обретала подобие смысла.
Об этих подробностях, впрочем, легенды умолчали, и в предания они не вошли. Барды и сказители ради красного словца любили упомянуть, что сердце у Совершенной Эдукан действительно было тверже камня и холоднее льда. Иногда какого-нибудь менестреля заносило в Орзаммар, и он услаждал слух Белена и его знатных гостей одной-двумя балладами про подвиги принцессы. Рассказывали о том, как она вела в бой армию големов, рожденных в Наковальне Пустоты; о том, как ее клинок сразил Архитектора, несмотря на искушающую силу его речей; о том, как странствовала она по волшебным руинам Бресилианского леса и причудливым лабиринтам Тени, убивала драконов, говорила с демонами, отсекала головы убийцам…
Особенно эти сказки нравились Эндрину Второму, сыну Белена и Рики. Несмотря на недовольство отца, он мог слушать их часами и надоедал бардам куда больше, чем позволяли приличия. Его няньки давно выучили истории о бесстрашной принцессе Эдукан наизусть. Придворные, волей-неволей, тоже.
Не любил Эндрин лишь одну, последнюю историю. В ней рассказывалось, что однажды командор бесследно пропала. Поутру Стражи нашли лишь застеленную постель в пустой, промерзшей за ночь комнате. Долго искал ее следы пес. Долго водил Натаниэль поисковый отряд по болотам. Не нашли ничего. Принцесса исчезла, будто никогда ее и не было.
И все-таки малыш Эндрин верит, что однажды еще о ней услышит.
Итак. Поговорим, как всегда, о капусте и о королях. А еще — о Серых Стражах.
Как-то ночью мы втроем сидели за барной стойкой на нашей кухне (да, у нас есть барная стойка) и делили… нет, не апельсин, а каноны, которые надлежит перенести в Dragon Age: Inquisition. Для второй части была единогласно выбрана Мариан Хоук, принадлежащая Dark Star. Ее история так здорово укладывается в присущую игре сюжетную сумятицу, что я не ищу — и не надеюсь придумать — ничего лучше. Пусть уж существует в трех наших вселенных.
А из первой части я перенесу Брианну Эдукан.
Как ни странно, это мой самый тщательно продуманный и бережно взлелеянный Страж. Целеустремленная и храбрая орзаммарская принцесса, второе дитя Эндрина, достойнейшая из представительниц королевского дома. В детстве она убивала крыс игрушечным мечом, а в двадцать с небольшим сразила Архидемона мечом настоящим. Правда, предшествовавший этому подвигу путь для спутников был несладким. Всех и всегда, даже своего любовника Горима, она считала не друзьями, а холопами: в конце концов, в ее жилах текла благородная кровь старинного рода, а чем могли похвалиться они?.. Гордость Брианны граничила с гордыней. Гордость Брианны была ее хребтом. Изгнание из Орзаммара переломило этот хребет пополам. Она лишилась всего — воинской славы, чести, богатства, любимого человека. Тот на поверхности скоро женился, обзавелся сыном. А Брианна? Брианна, как любой Страж, видит по ночам гнетущие сны. Брианна спит на холодной земле, пересчитывает последние монеты, чистит репку на ужин. Она никогда не была принцессой на горошине и не морщила нос при виде крови, но одно дело — принять после битвы горячую ванну и развалиться на перине, а другое — пытаться заснуть в продуваемой всеми ветрами палатке, с пальцами, не отмытыми от грязи.
Если молодой повеса Айдан Кусланд с каждым шагом все ближе к трону, то Брианна с каждым шагом от трона все дальше. Больше всего я люблю сцены в Орзаммаре, куда она возвращается уже после смерти отца, в самый разгар распрей.
Почему не возложила корону, выкованную Бранкой, на голову Харроумонта? Почему позволила брато- и отцеубийце занять трон? Одну мысль об этом Брианна отвергает яро: не будет править гномами тот, кто не Эдукан по крови! Харроумонт — такой же холоп, как прочие. А Белен — подлец и предатель… но брат.
Вскоре после этого Алистер посетует, что сердце у нее сделано из камня. Но на самом деле это сердце расколото: отказом Горима, крушением надежд. Только к «Пробуждению» Брианна способна примириться с положением вещей и принять судьбу Серого Стража. До Башни Бдения единственным ее другом был Огрен. Они держались друг друга — принцесса без королевства и вечно пьяный рыцарь, деликатно старающийся не пускать ветры в обществе своей госпожи. Потом она все же оттаяла, собрала сердце по кусочкам: выпивала по кружечке-другой-третьей с Натаниэлем и Сигрун (неприкасаемой!), улыбалась в ответ на хохмы Андерса, по-женски сблизилась с Веланной. Окружающие понемногу из холопов стали превращаться в людей. Жизнь на поверхности налаживалась и обретала подобие смысла.
Об этих подробностях, впрочем, легенды умолчали, и в предания они не вошли. Барды и сказители ради красного словца любили упомянуть, что сердце у Совершенной Эдукан действительно было тверже камня и холоднее льда. Иногда какого-нибудь менестреля заносило в Орзаммар, и он услаждал слух Белена и его знатных гостей одной-двумя балладами про подвиги принцессы. Рассказывали о том, как она вела в бой армию големов, рожденных в Наковальне Пустоты; о том, как ее клинок сразил Архитектора, несмотря на искушающую силу его речей; о том, как странствовала она по волшебным руинам Бресилианского леса и причудливым лабиринтам Тени, убивала драконов, говорила с демонами, отсекала головы убийцам…
Особенно эти сказки нравились Эндрину Второму, сыну Белена и Рики. Несмотря на недовольство отца, он мог слушать их часами и надоедал бардам куда больше, чем позволяли приличия. Его няньки давно выучили истории о бесстрашной принцессе Эдукан наизусть. Придворные, волей-неволей, тоже.
Не любил Эндрин лишь одну, последнюю историю. В ней рассказывалось, что однажды командор бесследно пропала. Поутру Стражи нашли лишь застеленную постель в пустой, промерзшей за ночь комнате. Долго искал ее следы пес. Долго водил Натаниэль поисковый отряд по болотам. Не нашли ничего. Принцесса исчезла, будто никогда ее и не было.
И все-таки малыш Эндрин верит, что однажды еще о ней услышит.