grab your gun and bring in the cat
Как должна была закончиться история Святых с Третьей улицы на самом деле — совершенно неясно. Я, по крайней мере, это так для себя и не решила.
Ведь что случается с плохими ребятами в хороших фильмах? Они попадают в тюрьму, или на электрический стул, или под град пуль без бронежилета. Редко кто доживает до старости, а если и доживает, то представляет собой довольно грустное зрелище: мало какому герою пожелаешь тихую старость у камина, особенно если он из числа тех, кто dying young and playing hard. С другой стороны, написать для своего любимца смерть тоже непросто — хочется, чтобы он был вечно молодым и вечно пьяным. В каком-то смысле виртуальный Стилпорт в Saints Row IV — исполнение этой мечты, там люди не стареют, не умирают, не просаживают печень и уж тем более — не спиваются. С другой стороны, ни любимый виски, ни чизбургер из «Веснушчатых сучек» их больше не порадуют, как раньше. Не ад, не рай, а так — пиксельный лимб. Я бы усомнилась в том, что разработчики мыслят в том же направлении, не выпусти они потом Gat out of Hell, где Джонни может выяснить у боженьки, почему хорошие люди страдают, как добиться мира во всем мире и в чем секрет идеального супа из моллюсков… или, если суп его интересует в меньшей степени, попросить, чтобы боженька создал уничтоженный мир заново.
Теперь понятно, что именно эта концовка — ребут мироздания — и есть канон. В концовке лейтенант Джонни Гэт приходит допросить известную преступницу мисс Бримстоун — ту самую Персефону Бримстоун, видимо, которую в трейлере показывают на фоне флер-де-лис. Значит ли это, что боженька превратно понял Джонни и сделал босса женщиной по умолчанию? Или у него своеобразное чувство юмора? Или все сложнее, чем кажется на первый взгляд, а мои попытки обнаружить тут связь — гадание на кофейной гуще?
В Стар Треке есть сдвоенная серия, где ученый снова и снова перекраивал время, пытаясь создать новую реальность, где его жена не погибла. С первого раза у него не получилось, с десятого тоже. Сколько таких ребутов потребуется нам с Джонни, прежде чем все вернется на круги своя? Столько не живут, наверное.
Такой вот парадокс. К Лесли и Тельме четвертая часть не имеет никакого отношения, да и третья — с натяжкой. Но в каком-то смысле официальный канон Volition, довольно дурацкий и шуточно-модернистский, словно избавляет меня от необходимости придумывать для них тюрьму, пенсию, падение с обрыва (как в «Тельме и Луизе») или любой другой финал. Все уже придумано за нас — лимб, ад, перезагрузка. Если подумать, с Масс эффектом была похожая история: мне хотелось от третьей части какого-то closure, а получилось то, что получилось, и в моем арсенале стало одной незаконченной историей больше.
А незаконченные истории — они счастливее. Лучше не знать конец. И рецепт идеального супа из моллюсков, наверное, тоже. Должны в мире оставаться тайны.
Ведь что случается с плохими ребятами в хороших фильмах? Они попадают в тюрьму, или на электрический стул, или под град пуль без бронежилета. Редко кто доживает до старости, а если и доживает, то представляет собой довольно грустное зрелище: мало какому герою пожелаешь тихую старость у камина, особенно если он из числа тех, кто dying young and playing hard. С другой стороны, написать для своего любимца смерть тоже непросто — хочется, чтобы он был вечно молодым и вечно пьяным. В каком-то смысле виртуальный Стилпорт в Saints Row IV — исполнение этой мечты, там люди не стареют, не умирают, не просаживают печень и уж тем более — не спиваются. С другой стороны, ни любимый виски, ни чизбургер из «Веснушчатых сучек» их больше не порадуют, как раньше. Не ад, не рай, а так — пиксельный лимб. Я бы усомнилась в том, что разработчики мыслят в том же направлении, не выпусти они потом Gat out of Hell, где Джонни может выяснить у боженьки, почему хорошие люди страдают, как добиться мира во всем мире и в чем секрет идеального супа из моллюсков… или, если суп его интересует в меньшей степени, попросить, чтобы боженька создал уничтоженный мир заново.
Теперь понятно, что именно эта концовка — ребут мироздания — и есть канон. В концовке лейтенант Джонни Гэт приходит допросить известную преступницу мисс Бримстоун — ту самую Персефону Бримстоун, видимо, которую в трейлере показывают на фоне флер-де-лис. Значит ли это, что боженька превратно понял Джонни и сделал босса женщиной по умолчанию? Или у него своеобразное чувство юмора? Или все сложнее, чем кажется на первый взгляд, а мои попытки обнаружить тут связь — гадание на кофейной гуще?
В Стар Треке есть сдвоенная серия, где ученый снова и снова перекраивал время, пытаясь создать новую реальность, где его жена не погибла. С первого раза у него не получилось, с десятого тоже. Сколько таких ребутов потребуется нам с Джонни, прежде чем все вернется на круги своя? Столько не живут, наверное.
Такой вот парадокс. К Лесли и Тельме четвертая часть не имеет никакого отношения, да и третья — с натяжкой. Но в каком-то смысле официальный канон Volition, довольно дурацкий и шуточно-модернистский, словно избавляет меня от необходимости придумывать для них тюрьму, пенсию, падение с обрыва (как в «Тельме и Луизе») или любой другой финал. Все уже придумано за нас — лимб, ад, перезагрузка. Если подумать, с Масс эффектом была похожая история: мне хотелось от третьей части какого-то closure, а получилось то, что получилось, и в моем арсенале стало одной незаконченной историей больше.
А незаконченные истории — они счастливее. Лучше не знать конец. И рецепт идеального супа из моллюсков, наверное, тоже. Должны в мире оставаться тайны.